Психопаты. Достоверный рассказ о людях без жалости, без совести, без раскаяния - [90]

Пока мы с Брайаном говорили о его жизни, между нами установилась хорошая связь. Тогда я стал задавать ему трудные вопросы о сексуальном насилии в детстве. Но оказалось, что мне задавать их труднее, чем ему отвечать.

– Брайан, из документов следует, что в детстве вас похитил взрослый мужчина и заставил произвести с ним действия сексуального характера.

– Да. Я был мальчишкой. Тот тип ехал на грузовике, он меня забрал, отвез в безлюдное место и заставил ему отсосать, – заявил Брайан. – Потом отвез обратно в город, дал двадцатку, высадил на заправке и уехал.

Брайан чуть ли не посмеивался, рассказывая об этом. Его странное поведение нарушило ход моих мыслей. Отклоняясь от списка вопросов, я спросил:

– Этот случай заставил вас переживать?

– Да нет, не особо. То есть я хочу сказать, ну и что с того. Это все быстро кончилось, к тому же я получил двадцатку, – сказал Брайан, пожав плечами.

Кажется, событие не оказало на него никакого эмоционального воздействия, по крайней мере такого, которое он смог бы выразить словами. Он говорил об этом даже с какой-то симпатией, почти улыбался. Это было странно.

– И вы потом узнали этого мужчину по газетной статье? – спросил я.

– Да. Когда это случилось, я рассказал воспитателю в детском доме, а потом показал того типа на снимке в газете, когда его арестовали за другое. Только ничего не вышло. Полиция не приходила, обвинения никому не предъявили.

– Но вы знаете, кто это был, правда? – спросил я.

– Да, Джон Уэйн Гейси. Я прочитал в газетах, пока шло его дело. Он многих мальчиков убил. Так что мне, пожалуй, повезло, – сказал Брайан с подобием улыбки на лице.

Джон Уэйн Гейси убил по меньшей мере тридцать трех мальчиков в Иллинойсе в начале 1970-х. Брайану было четыре, когда произошел тот случай. Он описывал нападение Джона Уэйна Гейси таким же тоном, каким мог бы рассказывать, как надевал утром ботинки, – с полным отсутствием аффекта. Отсутствие у него эмоций было еще заметнее, чем у других заключенных, с которыми мне приходилось говорить.

Брайан также признал, что в детстве его насиловали в исправительном учреждении для мальчиков в Менарде.

– Эти случаи как-то изменили вашу жизнь?

Брайан посмотрел на меня с недоумением:

– А почему из-за них у меня должны были быть проблемы?

– Вы не думаете, что эти случаи имеют какую-то связь с убийствами, которые вы совершили? – спросил я.

– Не-а, – ответил он.

Он так посмотрел на меня, будто я сморозил какую-то глупость. Он просто не представлял себе, что эти детские травматические переживания могли повлиять на его поступки в зрелом возрасте.

Однако на это отсутствие аффекта у Брайана можно посмотреть с разных точек зрения. С одной стороны, у Брайана могла быть просто хорошая сопротивляемость к детским переживаниям. В конце концов, большинство детей, с которыми происходит что-то похожее, не становятся преступниками и уж тем более серийными убийцами. В основном дети способны оправиться от стрессовых ситуаций или сопротивляться им и не приобретают серьезных психических проблем в зрелом возрасте. Это процесс выживания. Мы пересиливаем и идем вперед.

С другой стороны, Брайан может просто не понимать, как эти события повлияли на его развитие. У него явно были проблемы с пониманием во многих сферах жизни. Однако является ли такое непонимание психологическим механизмом преодоления травмы или врожденным нейрофизиологическим дефектом, сказать нельзя.

Последние данные наук позволяют предположить, что ответ на эту загадку состоит в той или иной комбинации обоих факторов. Согласно генетическим исследованиям, не менее 50 процентов того, что наличествует у Брайана, – врожденные. Эта большая генетическая нагрузка в виде психопатических черт, включая отсутствие аффекта, может быть результатом недоразвитой паралимбической системы мозга, что привело его к психопатии в зрелости. Более того, сексуальная травма, которую он пережил, скорее всего, еще больше нарушила уже атрофированную паралимбическую систему, из-за чего Брайан стал еще менее способен испытывать эмоции, свойственные обычным людям.

Адвокатская команда составила полную историю эмоциональных и поведенческих проблем Брайана с самого раннего возраста. Скудость, недостаточность чувств была типична для Брайана в детстве и юности. И сейчас было совершенно ясно, что у пятидесятидвухлетнего мужчины, сидевшего передо мной, полностью отсутствовал аффект. Брайан был хронически неспособен оценить значение его поступков для окружающих или их поступков для него.

Надо сказать, отсутствие аффекта у Брайана было настолько неестественное, что это в какой-то степени сбило меня с толку. Он оказался одним из тех редких заключенных, которые, видимо, не в состоянии оценить или понять чужие эмоции на любом уровне.

Я быстро набросал заметки у себя в блокноте и перешел к следующему набору вопросов – о планировании убийств. Если сексуальное насилие в детстве не связано с тем, что заставило его убивать, тогда, может быть, что-нибудь другое подтолкнуло его к убийствам.

– Вы планировали преступления? – спросил я.

– Да нет, не особо, – сказал он. – Вообще я их никогда не планировал.