Психология убийства - [28]

В одном оказался здесь прав А. Камю: террористам все-таки удалось обновить "церковь", из которой действительно вышел "бог", точнее — злобное божество, имя которому насилие и тотальное принуждение. Конечно, среди террористов были и есть люди, искренне верящие в правоту своего дела, но и они вряд ли подозревают, что ими движут таинственные архетипические силы, что их влечет смерть или, в лучшем случае, стремление утвердить себя. Им неведомо, что создать жизнь невозможно путем ее уничтожения, ибо только в последнем они видят для себя возможности успеха.

Сравнительный анализ политических, экономических, нравственных, военных и иных статусов объектов и субъектов терроризма показывает, что в современном мире к нему чаще прибегают слабые в борьбе с сильными: национальные меньшинства против более многочисленных наций, обладающих государственной властью (например, тамилы против сингалов в Шри-Ланке), и против самой этой власти, терпящие поражение на полях сражений используют террористические акты для нанесения ущерба в тылу победителя и т.д. Поэтому необходимо отметить, что террор по большей части есть оружие слабых (как, впрочем, и любое насилие), хотя может применяться и побеждающими для окончательной деморализации и устрашения противника, как это делали англичане и американцы в годы второй мировой войны, нанося опустошительные воздушные удары по территории фашистской Германии.

У терроризма в России длинная история. Она началась не 6 апреля 1866 г. с выстрела психически неполноценного Каракозова в императора Александра II, а гораздо раньше, когда в устрашение другим убивали бунтующих крестьян или религиозных раскольников, когда свирепствовал Иван Грозный, истреблявший любую оппозицию. Причем устрашение (как и в случае англо-американских бомбардировок Германии) преследовало наряду с другими цели мести, кары, нанесения материального ущерба и т.д. Октябрьской революции 1917 г. предшествовали десятилетия разгула терроризма "Земли и воли", "Народной воли", эсеров, большевиков. Терроризм ни в коем случае нельзя сводить к убийствам руководящих государственных деятелей, равно как не следует считать терроризмом вооруженные разбойные нападения революционеров с целью завладения материальными ценностями для своей партии. Так, не являются террористическим актом действия боевиков под руководством Сталина и Камо, которые 13 июня 1907 г. в Тифлисе на Ереванской площади осуществили знаменитую экспроприацию. В тот день боевики забросали бомбами конвой, сопровождавший инкассаторскую карету с деньгами Государственного банка, и захватили, по разным оценкам, от 250 до 341 тысячи рублей. При этом были убиты и ранены десятки людей. Деньги доставили Ленину за границу. Здесь налицо разбой и убийство, но не терроризм, поскольку смыслом последнего является устрашение, наведение ужаса для достижения каких-то определенных целей, главным образом политических.

Нынешнему терроризму в России предшествовал многолетний коммунистический террор, организованный Лениным, а затем неимоверно усиленный Сталиным и достигший пика во второй половине 30-х годов — так называемый Большой Террор. Вначале, при

Ленине, террор осуществлялся для устрашения представителей свергнутых классов и зажиточного крестьянства, утаивавшего сельскохозяйственную продукцию от большевистского разбоя, Сталин же в невиданных в истории масштабах использовал его против всего народа. Сталинский режим полностью достиг своих целей, страх и ужас овладели великой страной и поставили ее на колени. Люди рукоплескали своему палачу и его подручным, а их абсолютная покорность, как ни парадоксально, имела и положительный результат, оказавшись силой, которую не смогла одолеть другая растоптанная и униженная нация — германская. Переплетаясь с ложью и демагогией, страх оказался эффективнейшим оружием, с помощью которого удалось заставить миллионы людей участвовать в обреченном на провал нелегком и кровавом спектакле.

Сейчас, так страдая от терроризма, мы должны отдавать себе отчет в том, что во все нескончаемые годы коммунистического правления партия организовывала, направляла и финансировала террор за рубежом, что часто лживо именовалось национально-освободительным движением. Так что к нам вернулся бумеранг, давно запущенный ВКП(б)-КПСС. Сейчас экспортируют терроризм такие тоталитарные государства, как Ливия и Иран.

Возникает естественный и непростой вопрос, почему тоталитаризм отсутствует в тоталитарных странах, в которых единственным террористом является государство, его не было в СССР и гитлеровской Германии, его нет в Китае, Северной Корее, Иране, Ираке, Ливии. Как представляется, причин здесь несколько. Во-первых, тоталитаризм предполагает единомыслие, жесткое подчинение всех единой идеологии и дискриминации, что формируется соответствующим воспитанием и психической обработкой. Во-вторых, тоталитарное государство быстро и жестоко подавляет любое неповиновение, а тем более открытый бунт и насилие. В советских, а тем более в сталинских условиях, чеченский сепаратизм и терроризм были совершенно немыслимы. К тому же чеченцы как нация чрезвычайно почитают Отца, могучего, непреклонного и мудрого руководителя и товарища. Им может быть одно лицо, например Сталин, ненавидимый, но высокочтимый, мощная центральная кремлевская власть и ее твердая рука в самой Чечне, нелегитимный президент Дудаев. Не случайно в этой стране так почитают глав кланов и просто старых людей. Как только Отец умирает или дряхлеет, его взбалмошные дети начинают бунтовать.