Психология толп - [4]

нам наблюдение.

Моральные и интеллектуальные особенности, совокупность которых выражает душу народа, представляют собой син-

тез всего его прошлого, наследство всех его предков и побудительные причины его поведения. У отдельных индивидуу-

мов той же расы они кажутся столь же изменчивыми, как черты лица; но наблюдение показывает, что большинство ин-

дивидуумов этой расы всегда обладает известным количеством общих психологических особенностей, столь же проч-

ных, как анатомические признаки, по которым классифицируются виды. Как и эти последние, психологические

особенности воспроизводятся наследственностью с правильностью и постоянством.

Этот агрегат общих психологических особенностей составляет то, что обоснованно называют национальным харак-

тером. Их совокупность образует средний тип, дающий возможность определить народ. Тысяча французов, тысяча анг-

личан, тысяча китайцев, взятых случайно, конечно, должны отличаться друг от друга; однако они обладают в силу наслед-

ственности их расы общими свойствами, на основании которых можно воссоздать идеальный тип француза, англичани-

на, китайца, аналогичный идеальному типу, какой представляет себе натуралист, когда он в общих чертах описывает

собаку или лошадь. В приложении к различным разновидностям собаки или лошади подобное описание может заклю-

чать только признаки, общие всем, но ничуть не те, по которым можно различать их многочисленные породы.

Если раса достаточно древняя и, следовательно, однородна, то средний ее тип достаточно ясно определился, чтобы

быстро укрепиться в уме наблюдателя.

Когда мы посещаем чужой народ, то только поражающие нас особенности можно признать общими всем обитателям

объезжаемой нами страны, потому что одни только они постоянно повторяются.

Индивидуальные отличия редко повторяются, а потому и ускользают от нас; и вскоре мы не только умеем различать

с первого взгляда англичанина, итальянца, испанца, но начинаем замечать в них известные моральные и интеллектуаль-

ные особенности, которые составляют как раз те основные черты, о которых мы говорили выше. Англичанин, гасконец, нормандец, фламандец соответствуют в нашем уме вполне определенному типу, который мы можем легко описать. В

приложении к отдельному индивидууму описание может быть очень недостаточным, а иногда неверным; но в приложе-

нии к большинству индивидуумов известной расы оно дает самое верное его изображение. Бессознательная мозговая

работа, с помощью которой определяются физический и психический тип какого-нибудь народа, совершенно тождест-

венна по существу с методом, который дает возможность натуралисту классифицировать виды.

Эта тождественность психической организации большинства индивидуумов известной расы имеет очень простые фи-

зиологические основания. Каждый индивидуум в действительности есть продукт не только его непосредственных роди-

телей, но еще — своей расы, т. е. всего ряда его предков. Ученый экономист Шейсон вычислил, что во Франции, если

считать по три поколения на столетие, каждый из нас имеет в своих жилах кровь по крайней мере 20 миллионов совре-

менников какого-либо тысячелетия... «Все жители одной и той же местности, одной и той же провинции по необходимо-

сти имеют общих предков, сделаны из одной глины, носят один отпечаток, и постоянно приводятся обратно к среднему

типу той длинной и тяжелой цепью, которой они суть только последние звенья. Мы одновременно дети своих родителей

и своей расы. Не только чувство, но еще физиология и наследственность делают для нас отечество второй матерью».

Если перевести на язык механики влияния, которым подвергается индивидуум и которые руководят его поведением, то можно сказать, что они бывают троякого рода. Первое и, вероятно, самое важное, — влияние предков; второе —

влияние непосредственных родителей; третье, которое обыкновенно считают самым могущественным и которое, одна-

ко, есть самое слабое, — влияние среды. Эта последняя, если понимать под нею различные физические и нравственные

влияния, которым подвергается человек в продолжение своей жизни и, конечно, в продолжение своего воспитания, про-

изводит только очень слабые изменения. Влияния среды начинают оказывать реальное действие только тогда, когда

наследственность накапливала их в одном и том же направлении в течение очень долгого времени.

Что бы человек ни делал, он всегда и прежде всего — представитель своей расы. Тот запас идей и чувств, который

приносят с рождением на свет все индивидуумы одной и той же расы, образует душу расы. Невидимая в своей сущно-

сти, эта душа очень видима в своих проявлениях, так как в действительности она управляет всей эволюцией народа.

Можно сравнивать расу с соединением клеточек, образующим живое существо. Эти миллиарды клеточек имеют

очень непродолжительное существование, между тем как продолжительность существования образованного их соедине-

нием существа относительно очень долгая; клеточки, следовательно, одновременно имеют жизнь личную и жизнь кол-