Психология стресса - [133]
Рис. 32. Динамика изменений субъективных ощущений при «вторжении» на межличностную территорию во время развития длительного дистресса (А): I чувство дискомфорта у испытуемого А при «вторжении» в зону его доминирования (зоны «в') испытуемого Б; II – чувство дискомфорта у испытуемого А при его 'вторжении» в зону доминирования испытуемого В (зону «е') Субъективная оценка 'вторжения» в разные зоны межличностной территории на 5–7 сутки развития дистресса (Б): I – чувство дискомфорта у испытуемого А при «вторжении» на его межличностную территорию испытуемого Б; II – чувство дискомфорта у испытуемого А при его «вторжении» на межличностную территорию испытуемого Б; а-к – зоны межличностной территории испытуемых А и Б. N – чувство дискомфорта в баллах; t – время в сутках
Уменьшение дискомфорта от "вторжений" на межличностную территорию, имевшее место к концу эксперимента, вероятно, связано с нарастанием эмоционального напряжения из-за ожидания приближающегося завершения эксперимента. Видимо, играло роль также увеличивающееся чувство удовлетворенности испытуемых тем, что эксперимент заканчивается благополучно и оба испытуемых успешно выдержали действовавшие на них стресс-факторы, "держались молодцами".
После прекращения пятнадцатисуточного вращения случаи "вторжения" на межличностную территорию становились практически эмоционально не значимыми для испытуемых. Причины этого, видимо, следующие. Реадаптация к стабильной, без вращения пространственной среде сопровождалась кратковременными, но сильно выраженными дискоординацией движений и головокружением. Это создало эффект как бы переструктурирования пространственной среды после остановки вращения, что могло повлечь за собой "разрушение" в какой-то мере концепта межличностной территории, сформировавшегося во вращающемся стенде. После остановки вращения пространство кабины воспринималось испытуемыми двояко: как привычное, свое и вместе с тем как непривычное – чужое. Кроме того, субъективно неприятные симптомы кинетоза (слабые проявления некоторых из них сохранялись до конца вращения), после прекращения вращения как бы отодвигались в прошлое. Вместе с этим уменьшилось происходившее во время вращения "вытеснение" из сознания испытуемых неприятных переживаний кинетоза. Менее значимой стала вся гамма дискомфортных явлений, с которыми ассоциировалось внутреннее пространство стенда входе вращения. Это способствовало "отчуждению" этого пространства с минимизацией концепта персонифицированной территории, т. е. своего рода вторичное "вытеснение" из сознания сохраняющихся "спутников" исчезнувшего неприятного самочувствия.
Приведенные данные свидетельствуют о том, что в условиях "скученности", тем более когда дистресс, вызываемый этим фактором, усилен еще каким-либо дополнительным стрессором, вся территория обитания оказывается вошедшей в личное пространство людей. Их личные пространства как бы наслаиваются друг на друга, взаимопроникают, тесня друг друга.
Стресс, возникающий при жизнедеятельности в ограниченном малом пространстве кабины, меняет отношение субъекта к внутрикабинному и внекабинному пространству.
Мы не рассматриваем здесь отражения в психических процессах при стрессе внутренней среды человека и его отношения к ней.
При стрессе увеличивается актуальность чувственно воспринимаемой внутрикабинной среды. Возрастает ее субъективная ценность: положительная – как средства, поддерживающего жизнедеятельность субъекта, отрицательная – из-за того, что малый объем кабины ограничивает естественную потребность субъекта в освоении достаточно большого внешнего пространства. В большинстве случаев для субъекта, длительно находящегося в небольшой кабине, сильно возрастает отрицательная ценность внутрикабинной среды, значительно превышающая положительную ее ценность. Это становится неприятным для субъекта и может побуждать его к попыткам разрушить ограничивающие его факторы во внешней среде (или "замещающие" их факторы) либо – свою внутреннюю среду.
При этом внекабинная недоступная для субъекта среда становится призрачной и желанной. Иными словами, ее субъективная ценность как реальности прогрессивно уменьшается, ее субъективная ценность как желаемого объекта возрастает. При достаточно длительном пребывании в изолированной кабине субъективно представляемая реальность внекабинной среды может столь уменьшиться, что это может привести вместе с тем к уменьшению ее ценности как желаемого объекта. При этом интересы человека оказываются сосредоточенными во внутрикабинной среде, внекабинная среда все меньше актуализируется в его сознании. Отдельные напоминания о ней могут вызывать приступы ностальгии.
Одним из важных факторов, определяющих субъективную ценность пространства (положительную или отрицательную,) является знание человека о присутствии в нем людей. При этом актуализируются также сопоставления такие, как "я и они", "я и мы", "мы и они" и т. п.
Психологически-комфортные условия в плане "совместимости" членов малой группы обеспечиваются не столько подбором членов группы по психологическим параметрам, сколько компенсацией комплекса информации, деформированной в условиях изоляции, и той информации, которой лишен член изолированной группы. Видимо, для уменьшения дистресса от изоляции информация, поступавшая ему ранее (до изоляции) от окружавших его людей (знакомых и незнакомых) и от "привычной" экологической среды, в условиях групповой изоляции должна восполняться. Уменьшение отсутствующей информации должно максимально полно компенсироваться за счет его деятельности, за счет потока информации от остальных членов изолированной группы и за счет информации, специально подаваемой членам группы. Последняя призвана компенсировать отсутствующую полноту потока информации о привычном человеческом множестве и о привычной экологической среде. Под информацией о привычном множестве людей мы понимаем воспринимаемую субъектом информацию, исходящую от множества лиц, так или иначе соприкасающихся с ним в процессе жизни, как знакомых, так и незнакомых (рис. 33). Эти лица несут данному субъекту (первого порядка) информацию, воспринятую ими (как субъектами второго порядка) от круга лиц, с которыми они соприкасаются в свою очередь (т. е. от субъектов третьего порядка), и т. д. Каждому субъекту информация от окружающих его лиц поступает как на осознаваемом, так и на неосознаваемом уровне, причем как в виде условной, знаковой информации, так и в виде образной и безусловной информации. Эта информация включает в себя информацию, активно генерируемую окружающими лицами, и информацию о личностных особенностях людей, в частности тех их особенностей, которые сформировались под действием информационных, экологических и других влияний, воспринятых этими людьми на протяжении жизни. Проблема "совместимости" практически не возникает (исключая житейское понимание этого слова), т. е. может стихийно разрешаться, при условии поступления к субъекту информации от какого-то минимально потребного для него круга лиц (и среды обитания), опосредующих, в свою очередь, информацию от минимально потребного для каждого из них круга лиц и их среды обитания, текущая информация от которых опосредованно достигает данного человека. Видимо, можно говорить и о ее текущем объеме, минимально достаточном для обеспечения социально-комфортного состояния человека. Объем информации от окружающей его социальной и экологической среды, минимально необходимый для субъекта, зависит от индивидуально "привычной" ее величины. Она больше для жителя большого города, чем для жителя села [248, 249 и др.] Элементы этой минимально необходимой человеку информации могут быть в той или иной мере заменимыми. Надо полагать, теоретически возможна совместимость любого числа любых людей, т. е. возможно создание для них социально-психологического комфорта при условии поддержания минимально полной информации о минимально достаточном множестве людей и о "привычной" для них экологической среде. При отсутствии полноты состава указанного множества, т. е. в небольшой изолированной группе, "совместимость" может быть достигнута путем замещения дефицита информации от "недостающих" членов этого множества равноценной по действию на субъекта информацией. Естественно, за счет адаптационных способностей личности при групповой изоляции возможно до какого-то уровня уменьшение объема (минимизация) информации от минимально достаточного множества людей. Пределы этой минимизации должны определяться той или иной допустимостью неизбежного при этой минимизации изменения личности. Эти изменения личности – "плата" за дефицит информации.
