Психология пророчества - [18]

вернее От-падения: обезбоженный человек – обесчеловеченная

личность – обезличенная мысль.

К счастью, власть идей постепенно сходит на нет, уступая

место ценностям истинным и более значимым для сохранения и

развития - таким как любовь, жизнь, природа, непосредственное

озарение. И таким образом, идеи, вымирая, уступают место Мысли –

как свободе мышления и ее воплощению – мудрости.

Семантическое поле: Идея – Видимость – Наружность – Личность

– Форма – Образ – Мнение – Мораль.

"Есть идея" = "Есть видимость, идеология, идол".

ИДОЛ

Греческое eidolon – «вид», «образ», «призрак», «изображение».

Латинское idolum – «видение», «призрак».

Протоязыковый корень eid- тот же, что и в греческом idea.

Здесь по очевидным ассоциациям напрашивается сравнение с понятием «греза»,

«иллюзия», которое в свою очередь обнаруживает непосредственную семантическую

связь со значением «грех».

Следовательно, галлюцинаторная продукция растревоженного

мозга, называемая идеологией, столь же онтологически является

извращением, что и грех, который «есть болезнь души» в

формулировке VI Вселенского Собора, а по определению Григория

Богослова «есть уклонение от доброго, не допускаемое… природой».

Семантическое поле: Идол – Вид – Образ – Призрак – Идея –

Греза – Иллюзия – Грех.

ЛИЧНОСТЬ.

Протоязыковая база: leik- “изгибать”, “гнуть”, “изгиб”, “изогнутая линия”.

Древнерусское и старославянское: лице – “лицо”, “щека”, “личность”, “образ”, “вид”.

Верхнелужицкое и нижнелужицкое: lico – «щека», «лицо».

Сопряжена с понятием «лицо», которое в смысловой раскладке представлено такими

значениями как: «отдельно взятый человек как член общества», а кроме того – «передняя,

показная сторона предмета»; личити – «быть похожим»; «щека» - «образ», «вид».

Стало быть, личность несет в себе не суть, а поверхность, не оригинал, но копию, не

истину, а некую подмену. В этом смысле к данному пониманию близок юнговский подход,

трактующий Личность как «Персону», Маску, внешнее облачение, с чем человек себя

идентифицирует, но чем на самом деле не является.

Значит, личность – это не Я в истинном смысле, а представление о себе, иллюзорное,

ложное Я, фантом.

В соотнесении понятий «личность» – «щека» легко вспоминается известное и

загадочное выражение: «Кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую»

(Мф. 56:39). «Ударившему тебя по щеке подставь и другую, и отнимающему у тебя

верхнюю одежду не препятствуй взять и рубашку». (Лк. 6:29).

Обратимся к основным положениям юнговского учения об

архетипах, одним из которых является также – «персона», «маска»

и означает облик, принимаемый человеком во внешнем мире. Под

обликом понимается не только внешняя атрибутика, но и социальная

роль. Ее функция направлена на определенную регуляцию и

унификацию общественных отношений.

Однако, излишняя фиксация на персоне, и как это нередко

бывает, даже идентификация с ней, несет в себе риск патологии.

Опасность заключается в том, что слияние с архетипом неизбежно

ведет к тому, что личность подпадает под его влияние.

Отождествление с персоной в значительной степени сужает границы

восприятия мира, лежащего за пределами социальной роли

(профессии, семейного статуса) и в конечном итоге приводит к

потере адекватной ориентации в жизненном пространстве.

Таким образом мы видим, что слияние с персоной, идентификация

с личностью, личиной – «щекой» – представляет собой опасность

для человека.

Вместе с тем, нам придется разобраться в тонких

диалектических соотношениях. Совершенно некорректно утверждать,

что персона сама по себе негативна. Напротив, она – благо, ибо

придает носителю ее черты своеобразия, делает его отличным от

другого, удерживает от тотального растворения в коллективном

бессознательном. Но с другой стороны следует помнить, что

приправа никогда не заменит основного блюда. Поразмыслим над

простым вопросом: Кто для кого? – вещь для человека, или человек

для вещи? Если последнее, то кто перестает существовать и

становится что, и автоматически подпадает под закон тления

вещей. Организм, ставший вещью, попадает в новую иерархическую

систему неодушевленных предметов, иными словами, становится

мертвым (См. Смерть) – при жизни. Но зачатки души при этом не

исчезают. Душа же здесь уподобляется младенцу среди помойки. Ей

мучительно и больно. Боль же проецируется на один из трех

уровней бытия, или на все разом – тело, психику, судьбу. И в

первом случае мы говорим о заболеваниях соматических, ведущих к

тяжелым формам распада, во втором наблюдаем всевозможные

депрессии, доходящие порой до суицида, в третьем – потрясения и

катастрофы, связанные или с потерями или с мучениями близких.

Почему так происходит, видно из описанной механики,

обеспечивающей регуляцию жизнедеятельности особи, которая в

настоящем случае становится врагом душе своей, а, выражаясь

психоаналитическим языком, вступает в конфликт с собственным

бессознательным. Внутри личности возникает военное положение, и

вся энергия, данная ей от рождения, направляется на борьбу… с

собой.

Таким образом получается, что удар по «щеке» следует со

стороны бессознательного, притесняемого и подавляемого, но

постольку поскольку ему не присущи ни ненависть, ни агрессия,