Психология эффективного менеджера. Гибкость. Эффективное управление. Психология менеджера. Книга 2. Субъект управления - [46]

– Девушка, дайте мне свой адрес и телефон, чтобы при желании я вас смог найти.

– Не дам. Если действительно захотите, то найдёте и так.

Понять, что такое желание, что такое драйв, какая это силища можно на примере твоих же настоящих желаний. Если ты ЗАХОТЕЛ поссать, что бы я тебе ни рассказывал, как бы ни убеждал, что бы ни делал, что бы ты ни чувствовал ты БУДЕШЬ ссать. Если твой организм хочет кончить, найдёшь ли ты партнёра, вздрочнёшь ли, испачкаешь ли себя поллюцией во сне, пофиг как, в любом случае ты кончишь. Более того, истинные желания – это твои вернейшие друзья. Они предупреждают тебя об опасности и не дают делать глупости. Интуиция, предчувствие – это работа истинных желаний, учись их осознавать и определять. Однако нужно заметить что настоящее желание – это не просто хотение. Настоящее желание – это то, которое превращается в позитивное ожидание. А превращают желание в ожидание убеждения в том, что:

– то, что я хочу – достижимо в принципе;

– я способен достичь желаемого;

– я заслуживаю иметь желаемое;

– желаемый результат и путь к нему экологичны, то есть, не разрушат важное для меня;

– желаемый результат необходим мне.

Обычно в последних двух вопросах люди особенно негибки и не объективны: одни не учитывают опасностей, другие боятся возможностей.

Если что-то не делается, допускаешь ошибки, описки, оговорки – это опять твои настоящие желания дают о себе знать. Всё, что тебе кажется ты сделал случайно, невзначай – благодаря им же, именно об этом говорят «что ни делается всё к лучшему». Настоящие желания те, которые гармоничны твоей целостной личности, конгруэнтны всем компонентам психики и телу. Сознание наше не может объять необъятное и следует лежащим на поверхности позывам лишь частично отражающим те или иные стороны истинных желаний, гоняясь за примитивным удовольствием и выгодой.

Делай не всё, что хочешь, а всё, что поможет тебе достичь того, что ты хочешь.

Я часто слышал мнение о том, что нельзя останавливаться на достигнутом, всегда нужно быть недовольным тем, что есть. Первому – да, второму – нет. При словах «вечно недовольное» у меня сразу возникает образ домашней пилы в драном халате с автоподзаводом без выключателя:

– Иди вытрепай ковры.

– …

– Мог бы сразу и дорожечку.

– …

– Мог бы заодно и салфеточки… и полотенечка… и носовые платочки…

– Пожалуйста.

– Ты специально всё делаешь. Чтобы мне насолить?

– Жаль, я думал это цианистый, а не соль.

Эта пила сама не знает, чего хочет. Такую пилу проще сразу послать нахер. Вони меньше будет. Только одно недовольство по поводу путешествия, а не миллион по всем возможным поводам.

Быть недовольным – это позиция «а чё мне ещё должны» плюс наплевательское отношение на все свои предыдущие напрасные старания, мол, недоволен, значит, ничего не добился. Констатация негативного результата – страшное неуважение к своим усилиям. Вечное неудовлетворение – судьба импотента. Между желанием и недовольством разница такая же, как между позывом прямой кишки и обосранностью.

Когда ты недовольный кем-то и требуешь от него информацию, помни, что он может, чтобы побыстрее отвязаться от тебя, сказать не правду или не то, что ты хочешь услышать, а то, что тебе приятно будет слышать. Определись, чего действительно желаешь, и учти, каков привет – таков ответ.

Когда человек работает эффективнее из-за страха или для удовольствия? Для гомеостаза системы значимее опасность снижения, чем вероятность повышения. Поэтому человек быстрее реагирует на боль и страх, чем на удовольствие. Боль эффективна, когда нужно быстро включить ориентировочный рефлекс. С этой точки зрения, боль является хорошей искрой зажигания, но мало полезна для движения вперёд. Страх не пускает назад, но не толкает вперёд. В качестве педали газа, акселератора удобнее использовать удовольствие. Как часто я был свидетелем того, как наказывают за то, что человек что-то не сделал. Родители детей, командир солдата. И удивляются, почему ребёнок не понимает, все равно не делает, а если делает, то обязательно не так, как они хотели, медленно, неправильно. Наказывай только за сделанное. Воспитывая детей, мы никогда не говорим им «нельзя». Можно всё, НО. Если они делают что-то не так, я «бью по рукам» и показываю как «правильнее», даю обратную связь. Ребёнок сам делает вывод, что можно, но не надо, ибо малоэффективно, можно по-другому эффективнее с меньшими затратами ресурсов. Сколько раз не говори детине «нельзя», пока он не обожжётся о горячий чайник, не поверит. Это приучает думать: «А что будет, если я это сделаю? А как сделать это безболезненно и чтобы получить удовольствие?»

Боль заставляет восстановить гомеостаз, страх – поддерживать, сохранять его уровень, удовольствие – повышать его. Все три стимула одинаково полезны. Боль прелестна уже тем, что свидетельствует о том, что я ещё не сдох. Страх – это не обязательно вбитый нам в голову мультик орущего ужаса с выпученными глазами, не геенна огненная, а и простое внимание, осторожность, аккуратность, бережность, в крайнем случае, опасение. Удовольствие не потакание низменным инстинктам, а интерес, способность находить прекрасное, узнавать полезное, проявлять сильные стороны. «Погрязши в наслаждениях, мы перестаём ощущать всякое удовольствие», – заметил еще Р. Тагор. Обычно человек постоянно находится в противоречии двух мотивов: страха потерять то, что есть и желание приобрести ещё. И только боль не оставляет сомнения. Боль избавляет от мук выбора и поэтому бывает так нужна. Но есть одна западня, в которую может попасть человек перенедооценивший роль боли. Когда нам кто-то делает больно, мы воспринимаем его действия как зло, и в ответ отражаем агрессию. В которой присутствует намерение остановить противника, заставить его не делать нам больно. То есть, мы как бы болью в ответ заставляем противника раскаяться. Но боль не вызывает раскаяния и понимания. Боль всегда вызывает агрессию. Агрессия – боль.