Психоисторический кризис - [56]
Девочке не терпелось покончить с дыней, и она поспешила сделать заключение:
— Вот почему в Первой империи появились императоры, а у нас — психократы!
Гиперлорд Кикажу Джама прекрасно понимал, что старый властный капитан заставил девочку делать этот доклад, чтобы прощупать отношение гостя к причудливым политическим системам прошлого. Он постарался тщательно взвесить свой ответ, адресованный больше хозяину, чем Туфельке.
— Я всегда считал, что необходимо исследовать новые формы правления. И думаю, что теперешняя тирания должна быть чем-то заменена.
Вот и все, главное сказано. Джама внимательно следил за выражением лица старика и продолжил свою речь, лишь когда уловил у того блеск одобрения в глазах и сдержанную полуулыбку. Тем не менее гиперлорд сохранял осторожность. Глаза Братства проникали всюду, собирая материал для статистической машины психоистории.
— Полагаю, после пятнадцати столетий правления психоисторики несколько выдохлись. Что тут поделаешь? В поисках альтернативы всегда стоит оглянуться в прошлое. Существует великое множество возможных форм правления, и многие из них уже были испытаны. Я уже упоминал о моем интересе к раннему эксперименту Основателя, поставленному на Дальнем Мире. Мне жаль, что Братство так сильно отошло от него.
— Эксперимент провалился , — ответил Карджил, — и Основатель заранее знал, что так будет. Потому он и приготовил для нас психократов, которые не провалились . Он задумал и организовал группу интеллектуальной элиты, лучших из лучших. Они никогда даже не претендовали на то, чтобы быть демократами, и докажут вам весьма убедительно и с фактами в руках, что в галактических масштабах демократические формы правления просто невозможны. — Он пожал плечами. — Не проиграют ли когда-нибудь, в свою очередь, психократы? Кто может это знать, разве что сама Энтропия?
Позже к вечеру, когда детей формально, в соответствии с уставом, освободили от вахтенных обязанностей (а потом уложили в постель и поцеловали), двое взрослых мужчин, заступив на ночную вахту, уселись в мастерской при неверном свете приборов и принялись наблюдать, как слой за слоем растут атомные батареи. После продолжительного периода молчания разговор начался снова — по инициативе гиперлорда. Он решил, что пришло время агрессивным гамбитом начать новую фазу в их хитрой дипломатической игре.
— А что, если они все-таки проиграют? — нарушил он резко молчание.
Имелись в виду, конечно же, психоисторики. Ответ прозвучал немедленно и представлял собой безупречный образец логической защиты.
— Нельзя разрушать то, что пока не знаешь, чем заменить.
Капитан звездного флота знал, как построить оборону. Джама был к этому готов.
— Так гласит кредо консерваторов. А я радикал. Я предпочитаю, чтобы вся политическая конструкция Светлого Разума рассыпалась в пыль и мы увидели на ее месте новые всходы. Пыль — хорошее удобрение. Из трещин в руинах растут деревья.
— …и дорога Судьбы вымощена черепами поэтов, которые забыли наполнить свои желудки, прежде чем писать оды в честь новых всходов, — проворчал Карджил.
— Это цинизм. При чем тут несчастные поэты?
— Вовсе нет. Просто я уже столетний старик и слишком долго живу на свете, чтобы наслаждаться разрушением. Разве можно забыть о деревьях, которые росли из глазниц черепов, сплошь покрывавших Светлый Разум после Опустошения? А фермеры, которые использовали перепиленные черепа бюрократов как горшочки для рассады?
Кикажу Джама грустно улыбнулся.
— Моя лучшая сделка — продажа набора из семи резных черепов — как раз со Светлого Разума периода Опустошения. Какой-то мародер разукрасил их на досуге и инкрустировал жемчужным пластиком и золотой фольгой — картинки изображали семь грехов, характерных для семи возрастов человека. Чудесная работа! Может быть, это как раз были черепа гиперлордов? — рассмеялся он.
— Вот видите, вы и в самом деле дитя нашего спокойного времени. Вы настолько защищены мудростью психоисториков, что склонны к романтизации несчастий, которых никогда не испытывали. Психократы просто вынуждены из сострадания защищать людей вроде вас от вас самих.
Джама был счастлив — он имел возможность разговаривать свободно.
— Но их власть — лишь статистика! Они не в силах защитить меня, как индивидуума, от самого себя. Я могу вот сейчас взять и спрыгнуть с вашего балкона! Я сам свое собственное правительство.
— Слова из задницы! — Карджил сердито ткнул пальцем в красную лампочку над флотским утилизатором на другом конце мастерской. — Не бывает правительства из одного! Мы по природе своей общественные животные — зависим от тех, с кем общаемся, а они зависят от нас. И все это влечет за собой взаимную ответственность, вне ее только паразиты! — Карджил выразительно кивнул в подтверждение собственной речи. — А взаимная ответственность — и есть правительство!
— Но конкретная форма правительства ниоткуда не следует. Тут есть сколько угодно вариантов!
— Из-за того, что их слишком много, и происходят войны, — прорычал старый солдат.
Спор теперь шел активнее и аргументы становились все сложнее, но у Кикажу был уже готов ответ:
— Способность правительства обойтись без войны — это, безусловно, положительное качество, но вряд ли самое важное. История полна примерами тираний, которые блестяще умели уходить от войн. Но рабов можно сводить в могилу и другими способами, кроме службы в армии.
В середине 1980-х годов Кингсбери, постоянно сотрудничавший с издательством «Ваеп Books», был вовлечен в работу над межавторским проектом «Войны людей и кзинов» («Man-Кziп Wars»), созданным на основе цикла Ларри Нивена «Освоенный космос» («Кпоwп Space») и посвященным затяжному конфликту между человечеством и расой кзинов. Заинтересовавшись, Кингсбери издал целый «путеводитель» по этому миру и написал две повести. Ниже представлена одна из них, «Изгой» (1991), которую Джон Клют назвал одним из лучших научно-фантастических произведений года.Действие повести разворачивается в период долгого звездного противостояния людей и кзинов — классический сценарий для космической оперы, однако на этот раз главным героем становится трус.
В «Историческом кризисе» он обращается к основным проблемам шедевра научной фантастики - трилогии Айзека Азимова об Основании, анализируя их заново с точки зрения современности. В азимовском психоисторическом контроле Кингсбери видит угрозу свободной воле, а также практической ценности предсказаний вообще. Прогнозы могут быть чрезвычайно полезными, особенно если мы в силах не дать им сбыться.
Профессор обрадовался, что стал первым жителем Земли, выбранным для официального контакта с инопланетянином. Житель Марса заранее подготовился к встрече, выучил английский язык, а прибыв в квартиру профессора, сразу огорошил его вопросом: «Где это находится?». Дальнейшие события развивались непредсказуемо и едва не довели семью профессора до инфаркта.
Фрэнсис Легран был знаменитым актёром. За свою жизнь он сыграл множество театральных ролей и умер знаменитым. Последние пять лет жизни он провёл затворником, создавая коллекцию своих портретов, статуй, фотографий, бюстов, эскизов и т. п. — всего набралось 237 штук.Спустя некоторое время после смерти старика в дом, где хранится коллекция и живёт вдова, приезжает сын актёра — неудачник и алкоголик. Пока был жив отец, над сыном всегда висел его авторитет и воля. Жизнь молодого человека не сложилась. Однажды, когда матери не было дома, парень напился в очередной раз и портреты отца заговорили с ним…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дамы зачастую — причины столновений мужчин. И вот опять этот запах духов, скрип стула возле стойки и едва слышный вздох. Ей около двадцати, у неё золотистые волосы. Она всегда носит черное платье. Но она не совсем обычная девушка, да и парень рядом с ней — не Джеф ли?
Пол прожил с женой долгую счастливую жизнь, но настал день, когда память и разум Гвендолин начали слабеть. Пол готов на все, чтобы вернуть любимую. Рассказ − номинант премии Хьюго за 2006 год.
Вы уже побывали в Мире реки?Тогда добро пожаловать в Многоярусный мир!В мир калейдопических «параллельных вселенных». В мир вселенных-игрушек, в которые играют странные Творцы, зовущие себя Властителями.В мир, где мотивы классической фэнтези и классической фантастики переплелись в причудливые, увлекательные сюжеты книг, от которых по-прежнему невозможно оторваться.Перед вами — три романа о Многоярусном мире.Прочитайте — не пожалеете!
Майлз Форкосиган – сын высокопоставленного сановника при дворе императора планеты Барраяр – один из самых известных героев американской фантастики 80-90-х годов. Его приключениями зачитываются миллионы читателей во всем мире. Сборник повестей «Границы бесконечности» – настоящий подарок любителям фантастики.
Говорят, что за достижением вершины неизбежно следует падение с нее. Пауль Атрейдес, известный также как Муад'Диб, лидер фрименов, их мессия, конечный продукт евгенической программы ордена Бене Гессерит — Квисатц Хадерах, Император всей известной Вселенной, обладающий пророческим даром, достиг своей вершины. Он возглавил Джихад — ужасную войну, которая должна была истребить всех, кто желал повернуть время вспять — низвергнуть Атрейдесов и восстановить старый порядок, разделив огромные богатства между отдельными группировками.
...Далекое будущее. Здесь мирно и дружно сосуществуют ДЕСЯТКИ разумных рас.Здесь человечество, расселившееся по всей Солнечной системе, превратило Землю в «гетто для отбросов общества».Здесь давно уже не происходило ПРАКТИЧЕСКИ НИЧЕГО.А теперь... теперь случается что-то ОЧЕНЬ СТРАННОЕ. То ли — череда несчастных случаев, то ли — череда совершенно невероятных преступлений, то ли — попросту последствия вмешательства НОВОГО, совсем уж «чужого» разума. Но тогда — КАКОГО разума?