Психофильм русской революции - [84]

Обычный тип руководителей чека был тип мерзавца. Таковы фигуры Лациса и Петерса (оба латыши), Яковлева-Демидова. Это были люди тупые, жестокие, без всяких идеалов, проникнутые только революционной ненавистью. Тут же фигурировала целая плеяда студентов, почти все из евреев. Ее ввел туда комиссар университета, мой ученик Мицкун, соблазнив их идейностью работы.

Что касается национальности состава, то до 80 процентов чекистов были евреи. Они были крикливы, экспансивны, беспорядочны и декоративны. Они были беспощадны, но вороваты, и иногда заключенным удавалось откупаться. Другая, сравнительно небольшая, но страшная группа чекистов были латыши.

Только теперь я оценил мнение одного моего фельдшера, высказанное им в психиатрической больнице, где мы часто исследовали латышей: «Это люди низшей расы». Да, это люди низшей расы, которым не должно быть места среди культурных народов. Необыкновенно тупые и упрямые, с узким кругозором и зверской жестокостью. К тому же способные к воспринятию приличных манер и дисциплины, с военной выправкой. Лацис и Петерс были латыши. У них в убийстве, в противоположность евреям, была педантическая система - они вообще педанты.

Из имевшегося у меня списка 40 палачей чека, убивавших собственноручно в губчека, значится 36 евреев, один поляк и трое русских. Состав самой коллегии почти сплошь был еврейский. Из комиссаров евреев было 60 процентов. Только среди следователей было довольно много русских. Цифры слишком достоверны, чтобы можно было хоть сколько-нибудь оспаривать национальный состав чека. Евреи были вороваты, латыши - аккуратны и близки к честности. Евреи были трусливы, латыши - храбры.

Евреи в чека мошенничали: намечали жертвы, имуществом которых хотели воспользоваться, и заставляли откупаться. Мошенничали даже верхи коммунистов (случай с Анжеликой Балабановой). Роль латышей в русской революции колоссальна. Жестокость их бессмысленна. С самого начала латышские батальоны были опорой большевиков. Они сконцентрировались в Особом отделе, где племянник Лациса, Иван Иванович Парапуц, корректный, вежливый и прилизанный латыш, тонко истязал и со смаком убивал русских офицеров. Полуобразованные латыши обладали удивительным хладнокровием, невозмутимостью и методичностью. Фанатически ненавидели русских, от них пахло бироновщиной. Их фанатизм был национальный, а не большевистский. Народ без прошлого, без всяких заслуг перед человечеством, теперь мечтал о самоопределении.

В деле изуверства в чека все нации в лице своих отбросов конкурировали между собой. Русские - Угаров и матрос Алдохин, еврей Михайлов-Феерман, польский еврей Феликс Кон. Русская народность в чека играла пассивную роль, но едва ли она почетнее других. Из русских палачей зверскими были матросы Алдохин и Асмолов. Грубость и матерщина были характерными чертами русских палачей.

Организация чека. Не надо забывать, что во время революции существует необычайное передвижение людей по всей стране, особенно революционного элемента. С необычайной быстротою разносит сведения и беспроволочный телеграф всевозможных слухов. Поэтому и революционные порядки и учреждения все организуются на один лад. Организация чека была громоздкая. Формализм и бумагомарание в буквальном смысле были большие. Помещения генерал-губернаторского дворца и другие здания были использованы как они есть. Поставлены были нары, кое-где двери, наружные подступы были переплетены колючей проволокой. Во главе чека стояла «коллегия». Председатель коллегии в административном смысле был диктатором, а в других случаях, как, например, Дехтеренко в губчека, был простым статистом. Членами коллегии были малообразованные, иногда полуграмотные люди. В вучека они были поопрятнее (латыши), в губчека погрязнее (евреи). Были здесь студенты, приказчики, и старались привлечь рабочих. Сильных людей здесь не было: все прятались за коллегию.

По теории дела решались коллегией, фактически - единолично. Заседала коллегия два раза в неделю и судила. По странному обычаю большая часть работы происходила по ночам.

Форма журнала заседания была такова:

ПРОТОКОЛ

заседания чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией

Присутствовали: (перечень фамилий)

Постановили Присудить к высшей мере наказания.

Слушали

Дело Армашевского по делу контрреволюции.

Подписи

Присудить к «высшей мере наказания» значило расстрелять.

Неизвестно, почему чекисты, уходя, не уничтожили всех документов. Решение «освободить» бывало в исключительных случаях. Суд происходил заочно, без обвинителей и без защитников. Заключение следователя, допрашивавшего обвиняемого, докладывал член комиссии, заведующий юридическим или секретным отделом. Подсудимого в заседание суда не вызывали и до момента исполнения казни приговора ему не объявляли. Материал поступал в комиссию через заведующих отделами и был распределен между ними.

Во время проведения «красного террора» все арестованные просто переписывались и составлялся приговор, не входя ни в какие сношения с подсудимыми. Надо было только установить принадлежность обвиняемого к офицерам, чиновникам, помещикам, дворянам и проч.