Псих против мафии - [4]

— Совсем не нравится. Если это так, то до истины в ближайшие дни вообще не докопаться. Сейчас по крайней мере есть шанс изучить личные связи жертвы и таким образом выйти на убийцу. А если его застрелили по ошибке, то вся предстоящая работа пойдет впустую. Придется ждать, когда прогремит следующий выстрел из того же ствола. А когда это произойдет, кто ж его знает?

Кондратов сел за руль, и машина резко тронулась с места. Ни он, ни провожавший его взглядом Ильин не могли предполагать, что следующие выстрелы из этого же оружия прогремят уже через несколько часов.

* * *

Как и полагал Ильин, обход квартир, выходивших на гараж, не дал положительных результатов. В дневные часы жильцы были в основном на работе, а пенсионеры накануне вечером сидели у телевизоров, не обращая внимания на взрывы петард. Безуспешно закончив обход квартир, Ильин быстро сбежал по ступенькам вниз и вышел во двор. На месте происшествия уже никого не было. Труп увезли, машину поставили в гараж, следственно-оперативная группа уехала, а немногочисленные дневные зеваки разошлись.

Ильин миновал гаражи, пролез в дырку в заборе и проходными дворами вышел к рынку.

«Если розыскная собачка не ошиблась и преступник уходил именно этим путем, то он явно не богатырского телосложения, раз сумел протиснуться между двумя прутьями. Впрочем, если встать боком и сделать выдох, то пройти здесь вполне мог человек обычного среднего телосложения. Шансов найти свидетелей, обративших внимание на прохожего, торопившегося в вечернее время мимо рынка к автобусной остановке или ближайшей станции метро, практически не было».

И Ильин, добросовестно опросив всех торговцев ларьков и продавцов расположенных поблизости магазинов, решил сосредоточиться на поиске подростков, тусующихся в беседке возле гаражей. Найти их особого труда не составило. Этих ребят хорошо знал инспектор детской комнаты милиции. Опрос вызванных в отделение подростков сразу дал серьезный результат. Ребята вспомнили мужчину, который прохаживался в их дворе между беседкой и гаражами. Их внимание привлек его яркий клетчатый пиджак, непонятно зачем надетый в такую жару, и явно сердитые взгляды, которые он бросал на них, словно беседка, что они заняли, была его собственностью.

Никаких особых примет у него не было: немолодой, ближе к пятидесяти, лысоватый, глаза серые, бегающие. Двое ребят ещё заметили, когда мужик зевал, что у него нет двух передних зубов. Это было уже кое-что. Если, конечно, этот самый мужик и есть убийца.

Отправив подростков к экспертам-криминалистам для составления фоторобота, Ильин приступил к разработке плана первоначальных мероприятий. Прежде всего следовало проверить две наиболее вероятные версии: убийство совершено по «заказу» или в результате выяснения отношений.

Конечно, нельзя было исключить и фактор случайности.

«А что, если ему всадил пулю в затылок какой-нибудь псих? Несколько месяцев назад один чокнутый в разных районах Москвы убивал парней с сережкой в ухе, вообразив, будто они представители секты, задумавшие захватить весь мир. Попробуй догадайся о таком нелепом мотиве и вычисли преступника-одиночку! Вполне возможно, что убийце Журавлева не понравился цвет „Жигулей“ или корона за ветровым стеклом».

Только самому маньяку был известен мотив совершенного им убийства, и Ильина не особенно прельщала перспектива ловить его.

«Но может быть, он не псих, а вполне нормальный человек? Судя по описанию, преступник вел себя крайне непрофессионально, не опасаясь возможных свидетелей. Наверняка впервые пошел на „мокрое“ дело. Интересно, как у него сейчас совесть? Мучает его или нет?»

Скорее всего, нет. Об этом Ильину говорил его немалый опыт. Убийцы редко раскаивались в содеянном. Чаще жалели себя, страшась предстоящего наказания, а о своих несчастных жертвах вообще не думали. И Ильину порой казалось, что вирус беспощадности и жестокости незримо носится по стране, заражая все большее количество людей, что эпидемия насилия с устрашающей быстротой распрост-раняется по городам и селам.

«Похоже, ещё не изобрели средства против этой эпидемии, — размышлял Ильин. — Так что тип, способный под палящим солнцем несколько часов прождать свою жертву, вряд ли испытывает угрызения совести».

Размышления оперуполномоченного прервал приход Кондратова. По его хмурому виду Ильин сразу понял, что особых результатов тот не добился. Так оно и было.

— Ты же знаешь, Ильин, что с наскоку такие вещи решить невозможно. Пока мы располагаем только официальными показаниями. Ну, а сотрудники фирмы Журавлева начисто отрицают факты «наездов» рэкетиров или каких-нибудь козней со стороны конкурентов. Утверждают, что обязательства их фирма выполняет скрупулезно, так как они хотят спать спокойно. Ни у конкурентов, ни у партнеров нет пока оснований предъявлять им претензии. И я им почему-то верю, хотя не мешало бы попросить Антонова из Регионального управления по борьбе с организованной преступностью досконально проверить их финансовые дела.

— Значит, по фирме на сегодняшний день все пусто?

— Ну, не совсем. Есть у Журавлева секретарь-референт Шикина, так вот она рассказала одну любопытную вещь. Неделю назад отлучилась она на обед, а когда вернулась, в кабинете у Журавлева застала двух мужчин, между прочим кавказцев. Разговор был сначала тихий, а потом перешли на повышенные тона. В кабинете двойные двери, да ещё дубовые. Секретарша из любопытства прислушалась, но разобрать, о чем идет речь, не смогла: очень уж сильный у гостей с юга акцент. Да и вышли они от шефа буквально через несколько минут. Один ей даже улыбнулся и сделал комплимент: мол, дела у фирмы, в которой работают такие красавицы, должны идти замечательно.