Пшеничное зерно. Распятый дьявол - [162]
— Почему?
— Не то сейчас время, чтобы думать об украшениях, — ответила Вариинга. — Нельзя отвлекаться на пустяки, нужно быть все время наготове.
— А к чему ты себя готовишь?
— К предстоящим битвам.
— Они не за горами, — откликнулся Гатуирия. — А пока что надо жить сегодняшним днем.
спел Гатуирия шутливую песенку.
ответила Вариинга.
Сев в "тойоту", они покатили в Накуру; там наступит конец всем сомнениям!
Гатуирия украдкой посматривал на Вариингу, про себя одобряя ее вкус, любуясь платьем и бусами, В конце концов Вариинга заметила, что он на нее заглядывается, и сказала сурово:
— На отвлекайтесь, молодой человек. Иначе перевернемся, как матату Мвауры.
— Жизнь на бренной земле что тающее облако, — ответил Гатуирия. — Пусть мы сейчас погибнем — я умру счастливым человеком. Если ты предстанешь у врат рая в таком платье, ангел со всех ног бросится отпирать тебе. Ты войдешь, а вместе с тобой и я, грешный, проскользну, и мы навеки воссоединимся с тобой и с господом.
— Эта земля — мой дом. Я на небо не тороплюсь, так что веди машину внимательно.
— Ты абсолютно права. Но поскольку твоя земля — это мой рай, мое небо, я все гляжу на тебя и не могу наглядеться.
Они сделали привал в Найваше и Гитгиле, не торопясь пили чай и лимонад, чтобы не приехать раньше двух часов. Гатуирия радовался, что можно не торопиться. Его сердце трепетало: Вариинга, нарядная, красивая, рядом с ним! Не один Гатуирия любовался его. Даже прохожие останавливались, чтобы разглядеть ее получше.
— Ну и красавица! — воскликнул кто-то.
— Видите, что значит развивать традиции, — заметил другой. — Где бы ни появилась эта молодая женщина, она никого не оставит равнодушным.
Уже в машине Гатуирия продолжил эту мысль:
— Верно люди говорят, — кенийцам есть чем гордиться: наши песни, архитектура, театр, литература, техника, наша система ведения хозяйства абсолютно самобытны. Хотя покойный Мвирери ва Мукираи и эксплуататор, кое-что в его словах заслуживает внимания: нам не следует гнаться за заграничным, идти по чьим-то следам, петь чужие песни, да и не петь, а только подпевать заморским солистам. Мы в состоянии сочинять собственную музыку, и солисты свои найдутся.
— Может быть, твоя оратория произведет подлинную революцию? — сказала Вариинга и добавила с улыбкой: — Гатуирии — ура!
— Какой из меня политик. Не надо мне льстить и преувеличивать мой талант. Революция? Ты мне напомнила слова Игоря Стравинского о том, что никто еще революции в музыке не совершал: каждый композитор лишь добавляет что-то свое к тому, что сделано его предшественниками. Вот так же и кенийская молодежь — ей суждено проложить новые дороги, которыми пойдет наша родина. Ты, кстати, служишь прекрасным подтверждением моих слов. Твое техническое образование и профессия, конечно же, новшество. Ты подаешь пример другим женщинам, открываешь для них новые пути.
На миг Вариинге показалось, что она слышит не Гатуирию, а лектора из политехнического, объясняющего устройство двигателя внутреннего сгорания…
Внезапная горечь, зазвучавшая в его голосе, вернула ее к действительности.
— А сегодня наши женщины, — говорил Гатуирия, — скованы цепями: пишущие машинки, бары, номера в отелях — вот их удел. Как это оскорбительно для нас: женщины превращены в цветочки, украшающие постели иностранных туристов! Возвращаясь к себе домой, те расхваливают доброту и доступность наших сестер. Такая похвала хуже хулы!
— Не одни иностранцы в этом повинны, — вступает Вариинга. — Кенийские мужчины тоже считают, что женщина годится только на то, чтобы готовить еду и стелить постель. Как-то я обмолвилась в компании молодых людей, что мечтаю сконструировать машину для облегчения труда крестьянок. Эта простейшая машина будет работать на солнечной энергии. И знаешь, мужчины подняли меня на смех! Забыли, как в годы партизанской войны против англичан кенийские женщины изготовляли оружие. А чего только не пришлось делать крестьянкам, когда мужчин отправили в концлагеря! Хвалебная песнь начинается дома. Если бы кенийские мужчины были менее высокомерны, иностранцы относились бы к нам иначе.
— Ладно уж тебе, — Гатуирия пристыжено покачал головой, — сойдемся на том, что в недалеком будущем вас ждет лучшая участь.
Его оптимизм основывался на вере в то, что все на свете неизбежно меняется.
Вспомнив о злосчастном приглашении на сегодняшнее торжество, Гатуирия нахмурился. Гостям предписывалось быть в вечерних туалетах! Какой неожиданностью явится для его родителей наряд Вариинги; простой кусок ткани, бусы из бисера, серьги ремесленников ньори.
Гатуирия ухмыльнулся и решил было показать Вариинге пригласительную карточку, но передумал.
— Ты предвозвестница новых свершений и добрых перемен, — сказал он, словно желая в этом уверить не только Вариингу, но и самого себя.
— Да будет так! — вздохнула Вариинга. — Однако нельзя довольствоваться одной надеждой. Мы не станем ждать, пока все само собой образуется.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Из сборника произведений основоположника восточноафриканской литературы Нгуги Ва Тхионго (Кения). Рассказы: "Ньороге", "Возвращение Камау", "Венчание на кресте", "Миг торжества", "Свидание в темноте".
Новое произведение крупнейшего кенийского прозаика, знакомого советскому читателю романами «Не плачь, дитя», «Пшеничное зерно» и многими рассказами и эссе, имеет внешние приметы детективного жанра. Однако для Нгуги это не более чем прием изображения современной действительности африканской страны после завоевания ею политической независимости. Герои романа — крестьяне, рабочие, интеллигенты — ищут свою правду в условиях острых социальных конфликтов, характерных для многих стран континента.
Без аннотации Рассказы молодого индийского прозаика переносят нас в глухие индийские селения, в их глинобитные хижины, где под каждой соломенной кровлей — свои заботы, радости и печали. Красочно и правдиво изображает автор жизнь и труд, народную мудрость и старинные обычаи индийских крестьян. О печальной истории юной танцовщицы Чамелии, о верной любви Кумарии и Пьярии, о старом деревенском силаче — хозяине Гульяры, о горестной жизни нищего певца Баркаса и о многих других судьбах рассказывает эта книга.
Без аннотации Предлагаемая вниманию читателей книга «Это было в Южном Бантене» выпущена в свет индонезийским министерством общественных работ и трудовых резервов. Она предназначена в основном для сельского населения и в доходчивой форме разъясняет необходимость взаимопомощи и совместных усилий в борьбе против дарульисламовских банд и в строительстве мирной жизни. Действие книги происходит в одном из районов Западной Явы, где до сих пор бесчинствуют дарульисламовцы — совершают налеты на деревни, поджигают дома, грабят и убивают мирных жителей.
Повесть известного китайского писателя Чжан Сяньляна «Женщина — половинка мужчины» — не только откровенный разговор о самых интимных сторонах человеческой жизни, но и свидетельство человека, тонкой, поэтически одаренной личности, лучшие свои годы проведшего в лагерях.
Меня мачеха убила, Мой отец меня же съел. Моя милая сестричка Мои косточки собрала, Во платочек их связала И под деревцем сложила. Чивик, чивик! Что я за славная птичка! (Сказка о заколдованном дереве. Якоб и Вильгельм Гримм) Впервые в России: полное собрание сказок, собранных братьями Гримм в неадаптированном варианте для взрослых! Многие известные сказки в оригинале заканчиваются вовсе не счастливо. Дело в том, что в братья Гримм писали свои произведения для взрослых, поэтому сюжеты неадаптированных версий «Золушки», «Белоснежки» и многих других добрых детских сказок легко могли бы лечь в основу сценария современного фильма ужасов. Сестры Золушки обрезают себе часть ступни, чтобы влезть в хрустальную туфельку, принц из сказки про Рапунцель выкалывает себе ветками глаза, а «добрые» родители Гензеля и Гретель отрубают своим детям руки и ноги.
Гюнтер Герлих был почетным гостем Второго фестиваля дружбы молодежи СССР и ГДР в Ленинграде.
В центре нового романа известной немецкой писательницы — женская судьба, становление характера, твердого, энергичного, смелого и вместе с тем женственно-мягкого. Автор последовательно и достоверно показывает превращение самой обыкновенной, во многом заурядной женщины в личность, в человека, способного распорядиться собственной судьбой, будущим своим и своего ребенка.
В книгу включены ранние романы известного африканского писателя Питера Абрахамса, повествующие о социальных и политических проблемах ЮАР и других стран континента.
Роман хорошо известного у нас южноафриканского писателя Питера Абрахамса «Тропою грома» — история любви «цветного» (так называют южноафриканские расисты людей смешанного происхождения и индийцев) Ленни Сварца и белой Сари Вильер. В условиях господства расистского режима эта любовь не может не кончиться и кончается трагически. Оба главных героя погибают с оружием в руках. Их гибель обретает высокий смысл призыва к активной борьбе с расизмом.Роман открывает собой типологизированное издание лучших произведений африканской литературы.