Псевдоним(б). В поисках Шекспира - [28]

– Не понял, что «и то и другое»? Технику и время, что ли?

– Точнее сказать, мы готовы предоставить вам все технические возможности для экономии времени, которое понадобится вам для поиска неопровержимой доказательной базы.

Александр вдруг занервничал. Что происходит? Кто этот человек? Во что он хочет его втянуть? Эдуард молчал, наблюдая за собеседником.

– Я могу продолжать, сэр? – наконец спросил он, и голос его прозвучал строго.

– Я совсем ручной, сэр, слушаю.

И тут Эдуард сделал предложение Александру, от которого тот, по мнению предлагавшего, никак не смог бы отказаться. А именно – Александр тогда едва не свалился со стула – работу в одной из африканских стран.

– Представляете, самое сердце мировой культуры, мировой письменности! Шумерское, Аккадское, Ассиро-Вавилонское царства, Карфаген, наконец… – Эдуард сыпал все в кучу, по всей видимости желая окончательно поразить собеседника. – Климат прекрасный, вполне приемлемый для европейца, а если что-то не нравится – пожалуйста, пользуйтесь климат-контролем. Вы спросите, чем заниматься? Тем же, чем и в России, но к вашим услугам будет целая команда ученых, оснащенных новейшими компьютерами, с самыми лучшими программами и самым полным контентом. Короче, весь информационный мир будет у ваших ног и в ваших руках, – резюмировал Эдуард. – Условие одно: работу нужно закончить за полгода. Если раньше – дополнительное вознаграждение. Позже – штраф вместо зарплаты: в том же объеме за те же сроки.

– Интересно, что же это за объемы? – из чистого любопытства спросил Александр.

– Семьдесят пять тысяч американских долларов ежемесячно.

– Значит, за полгода и полмиллиона не набежит. Всего четыреста пятьдесят тысяч.

– Я переговорю с руководством страны. Думаю, вам пойдут навстречу.

– Да нет, что вы, это я так, машинально подсчитал. Привычка считать в уме. Детская привычка.

– Значит, вы согласны.

– Нет.

– Почему?

– Во-первых, вы не назвали страну.

Эдуард немного помялся.

– Работать нужно будет в Моганде.

Александр выразительно на него посмотрел:

– Нет, не согласен.

– Почему?

– И вы еще спрашиваете?

– Это мой долг.

– А мой долг сообщить вам и руководству вашей страны, что я патриот России и никуда не собираюсь уезжать. Я люблю родину.

– Но это всего на полгода или даже меньше. Просто длительная командировка.

– Нет, полгода я без родины не проживу. Простите, я должен окончательно отклонить ваше предложение. Мне, конечно, лестно, но я не могу его принять.

Эдуард как-то сразу осунулся. Александру даже захотелось его утешить.

– Лично вам я чем-нибудь могу помочь?

– Нет, господин Сомов, теперь мне уже никто и ничто не поможет.

– Что вы такое говорите? Что за бред? – ляпнул Александр.

– Нет, Александр Дмитриевич, это не бред, это жизнь. – Интонация у собеседника была грустно-проникновенной. Александру стало неудобно за свою бестактность. – А помочь вы мне все-таки можете. Не отказывайтесь окончательно. Хотя бы еще два дня. Мне нужно выиграть время. Если вы действительно хотите помочь лично мне. Спасибо вам.

– Хорошо, можете делать вид, что мы торгуемся или что я размышляю.

– Нет, лучше размышляете, а то если торгуетесь, то стоит нам уступить, и вам некуда уже будет деваться. А вы и вправду подумайте. Где вы еще заработаете такие деньги?

– Да зачем мне столько денег?

– Я вас не понимаю.

– Мы из России, и нас многие не понимают. Деньги для большинства из нас не главное.

– А что главное?

– Это по-разному. У каждого свое. Однако простите, мне пора идти. Завтра рано вставать.

– Нет, это вы меня простите, господин Сомов, не смею больше задерживать, и так отнял у вас столько драгоценного времени. Извините, не буду вас провожать. С вашего позволения я останусь – фрукты доем.

– Тогда приятного аппетита.

Александр с сочувствием пожал ему руку на прощание.

Его растрогал этот искренний испуг. Как все-таки людям при диктатуре несладко живется, подумал Александр. Он такой запуганный! А может, и голодает частенько: остался доедать.

Хотя Александр вымотался за эти сутки и совсем не выспался, заснуть он смог только под утро. Испуг Эдуарда передался и ему. Он вспомнил разговор с Мигелем в аэропорту, и ему стало страшно. Неужели он все-таки влип в какую-то историю? Предложения диктаторов частным лицам имеют одну особенность – от них действительно трудно отказаться. Согласиться невозможно, но ой как трудно отказаться. Александра мучили нехорошие предчувствия. Нет, не нужно было соглашаться на предложение. Зря он пожалел того типа. Наверняка это был просто такой прием: Александра специально хотели разжалобить, и теперь, когда он уже дал слабину, они пристанут к нему намертво. Теперь-то Александр прекрасно понимал, какую совершил ошибку. Когда он заснул, ему приснился громадный диктатор с лицом Ирины. Изо рта Иродиктатора высовывался змеиный язык и щекотал ему ноздри.

1581

Отец Анны Хэтуэй заболел еще в прошлом году, но с самого начала этого года болезнь перешла в иную стадию, и Ричард почти все время спал. Днем, с тех пор как наконец потеплело, он спал в саду, и, когда приходило время обеда, Анна срывала травинку и щекотала ему ноздри. Так почему-то ему легче было просыпаться. Если она его толкала или будила громким голосом, он просыпался в испуге и тут же порывался куда-то бежать. Щекотка казалась ему продолжением сна, каковым потом он считал и кормление. В таком случае ему не приходилось терпеть боль.