Прыжок Волка - [5]

В том рейде погиб Главный Командор, отец Эльдиры. А они выжили. Они — это землянин и чел, Андрей и Рахад. Причем чел в том рейде спас землянина, рискуя своей жизнью и жизнью своего экипажа, приостановив старт своего звездолета с Суримы.

И снова Эльдире надо было выбирать. Выбирать, будучи уже Главой Совета национального спасения — на Матеи, среди фролов вспыхнула гражданская война. Часть общества, во главе с Главным Судьей жаждала перемирия с кроками, вторая часть во главе с Эльдирой настаивала на продолжении войны до победного конца или гибели в черных подвалах гиперпространства.

Нет, такой роскоши — выбирать из двух мужчин Андрей своей жене не предоставил. Все его мужское естество восстало против этого. Мужчина должен выбирать, а не женщина! Он сам сделает свой выбор. И выбор Андрей Кедров сделал. Эффектный, шумный выбор. С битьем, нет, не тарелок, а бронебойных окон в здании Верховного Совета Достойных. Ух, как он тогда на десантном боте уходил в Космос вместе с перепуганным Главным Судьей на борту…

— Рота! Шире шаг! А ну, запевай! — зычно скомандовал сержант Барсуков.

И тут же весело грянуло:

Есть нехоженые тропы

И заветные слова:

Абакан,[2] тельняшка, боты[3]

И в берете голова.

Ах, спасибо тебе, мама,

Что к спецназу годен я!

Сто пятьдесят спецназовцев повзводно, четко печатая шаг, замаршировали по плацу. К ротной казарме стали подтягиваться командиры взводов. Увидев своего ротного, они быстрым шагом, переходящим в строевой, подходили к Кедрову и докладывали:

— Товарищ майор. Лейтенант Кожемякин прибыл для проведения занятий со своим взводом.

— Товарищ майор. Старший лейтенант Евстюхов прибыл для проведения занятий со своим взводом.

— Товарищ майор. Лейтенант Доставалов прибыл для проведения занятий со своим взводом.

— Товарищ майор. Старший лейтенант Васильев прибыл для проведения занятий со своим взводом.

Новый день, как сжатая тугая пружина, получившая, наконец, свободу распрямлялся, щедро выплескивая энергию, накопленную за ночь, энергию ста пятидесяти мужских тел — тридцать седьмой отдельной роты специального назначения ГРУ.

После завтрака рота, разбившись на пары, начала отрабатывать приемы рукопашного боя, а конкретно, приемы работы с ножом. Кедров добивался, чтобы техника работы с ножом была доведена до автоматизма. Прошли те времена, когда спецназовцы, закрывая собой огромные прорехи в организации управления войсками, вызванные извечным русским бардаком, непрофессионализмом офицеров, а то и просто прямым предательством, воевали как обычная пехота, сходясь с духами, а потом и с «чехами» в рукопашный бой. Тогда ценились умение работать штыком, стволом и прикладом. Но времена изменились. С трудом, большой кровью, но Чечню опять привели к покорности. Множество боевиков вместе с их командирами было уничтожено, поэтому массовых бандформирований уже не было. Да и от офицеров-предателей армия постепенно очистилась. Очистились от предателей и выше, возле самых рубиновых звезд. Трагедии, когда девяносто десантников закрывали собой проход из Аргунскго ущелья, не давая вырваться оттуда почти трем тысячам боевикам, случиться больше не должно. Как и предательства. Эти девяносто человек — рота воздушно-десантного полка почти сутки вели бой с тридцатикратно превосходящим их врагов. Сутки. А помощь к ним так и не пришла… Этот проход был куплен боевиками у российских генералов, а рота десантников — лишь прикрытие, чтобы предательство не было таким явным.

Спецназ возвращался к привычным для него задачам, ради которых и был создан — проведение диверсионной и разведывательной работы в тылу врага. А для диверсионной работы больше подходила тихая работа ножом. И не вина этих крепких, смелых парней в том, что тыл врага оказался на их Родине, в России.

Спецназовцы отрабатывали нападение на противника сзади, имитируя удар ножом под левую лопатку, одновременно закрывая рот «противнику» левой рукой. Раз за разом парни повторяли эти движения, стараясь довести их до автоматизма, вбить их в рефлекторную память мышц, чтобы, когда понадобиться, сработать четко и молниеносно, не думая. Думать, как это сделать, значит потерять драгоценные десятые доли секунды, за которые противник вполне может нажать спусковой курок, поднимая тревогу. То, что спецназовец, изготовившись к броску, ни мгновения не думает о том, что перед ним человек со своим внутренним миром, подразумевалось. Полгода усиленных психологических тренировок гарантировано вышибали из головы эту блажь, заменяя непререкаемой истиной: "Враг — не человек. Если необходимо, то он должен умереть мгновенно".

После нескольких десятков «подходов» рота Андрея Кедрова начала отрабатывать другое упражнение — нападение на противника спереди. Бойцы умело нападали на «противника», нанося удар «ножом» сверху в область сердца, одновременно закрывая ему рот предплечьем левой руки. После этого моментально "выдергивали нож", обхватывали правой рукой шею «противника» и, навалившись и подбив ногой сзади, сваливали его и «наносили» повторный удар ножом в область сердца или сонной артерии. При работе ножом контрольный удар также необходим, как и при применении огнестрельного оружия.