Прыжок во тьму - [49]

Я вышел, чтобы осмотреть очередную станцию. Высокие стены ее до самого свода выложены мрамором. Мощенный мрамором пол сверкал чистотой.

— Нравится? — обратился ко мне какой-то москвич, заметив мое нескрываемое любопытство.

Я кивнул головой.

— А кто вы? — поинтересовался он.

— Из Чехословакии.

— Значит, из Чехословакии? Почему же вы не воевали с Гитлером? Ничего, Гитлера разобьем. Чехи на строительстве метро тоже работали. Молодцы!

И прежде, чем я опомнился, москвич поспешил дальше.

— А как москвичи вели себя, когда фашисты стояли под Москвой?

— К сожалению, тогда меня не было в Москве, но об этом мне рассказывал товарищ Шверма.

Время было тяжелое. Гитлеровцы считали себя уже хозяевами Москвы. Да и «друзья» считали, что Советы падут. Фашисты подсчитывали дни и часы, отделявшие их от победы. Но москвичи и советский народ не дрогнули. Они воевали, сражались и верили в победу. Вся Москва работала на оборону. Оружие шло с московских заводов прямо на фронт. По улицам шагали воинские части и народные ополченцы, граждане с лопатами, кирками и винтовками. Мужчины, подростки, женщины — все они копали оборонительные рвы под Москвой. Лица у людей были серьезны и решительны, никакой нервозности, никакого страха. А фашисты стояли всего лишь в нескольких десятках километров от Москвы. Они бомбили Москву. Фашистские танки снова и снова с ожесточенным упорством рвались к Москве, но москвичи не сложили оружия. Они падали, умирали, но не сдавались. Советские люди выстояли и победили.

Фашисты под Москвой были разгромлены. Миф о непобедимости немецко-фашистской армии был развеян.

Ныне на западе поражаются силе русского человека, кое-кто вновь заговорил о русском медведе, который, как они говорят, если проснется, раздавит все, что стоит на его пути. Но это не так. Сегодня русские, граждане Советского Союза, воспитаны социализмом. Несмотря на то, что они сами находятся в тяжелом положении, они думают не только о себе, но и об остальных народах, порабощенных фашизмом. Они сражаются не только за себя, но и за них. Они страдают, приносят огромные жертвы, и все-таки вновь и вновь идут в бой, чтобы победить, чтобы разгромить фашизм и освободить из-под его ига весь мир. Советские люди поведут человечество к новой жизни.

Милада внимательно слушала меня, потом мы перешли к конкретным задачам: …партийные организации, особенно заводские, должны стать боевыми отрядами, чтобы осуществлять охрану бастующих и вести активную партизанскую борьбу, которая должна затем перерасти в восстание.

— А как с оружием? — спросила Милада.

— Каждая организация должна добывать его самостоятельно любыми путями. Наладив связь с Москвой, мы наверняка получим оружие и будем, по возможности, распределять его по организациям. Мы и теперь стараемся раздобыть его. Но прежде всего нам надо создать надежные базы.

Еще шире пропагандировать призыв «Работай, не торопясь!»

— У нас здесь он находит благодатную почву…

— Этого мало? Неужели собирать товарищей с разных заводов и постоянно обсуждать с ними, что нужно делать на их заводе и как делать? Наша задача — превращать недовольство в активное организованное сопротивление. К этому имеет прямое отношение создание нелегальных заводских комитетов, которые могли бы полностью парализовать влияние насажденных предателями заводских комитетов. Необходимо создать сильное революционное движение в профсоюзах и подчинить его своему влиянию.

Наряду с этим, Милада, надо обеспечить охраной партию. На тебя мы в этом отношении очень рассчитываем.

— Я полностью со всем согласна, и наши товарищи в Москве правы, подчеркивая, что нужно повышать активность сопротивления и переходить к активным формам борьбы. Приветствую также и идею укрепления безопасности партии. А пока в борьбе с гестапо мы полагаемся на слепой случай.

Я понимаю, — продолжала Милада. — Самое слабое место у нас — это конспирация. Я работаю с самого начала оккупации, хорошо понимаю это. Приходят новые люди, они полны энтузиазма, но опыта у них нет. Они энергичны, но забывают о конспирации. Они слишком доверчивы. Мы испытываем большой недостаток в помещениях, необходимых для работы. Некоторые квартиры вынуждены использовать для нескольких операций, что затрудняет их конспирацию. С товарищем Видимом тебе следует поговорить об организации работы в профсоюзах. Я организую тебе встречу с ним в первую очередь.

— Все это очень серьезно и сложно. Понадобится какое-то время на реорганизацию. Но начнем немедленно.

— Ты спрашивал, как обстоит дело с движением в Праге. У нас есть организации почти на всех заводах: «Чешско-Моравске», «Колбенке», «Вальтровке», «Эте», «Шкодовке», «Ринггофферовке», «Орионе», «Юнкерсе», на всех вокзалах, на «Электрических предприятиях» и на других небольших заводах. Есть у нас сторонники среди банковских служащих и интеллигенции. Я сотрудничаю с группой товарищей, каждый из которых бывает на нескольких заводах.

Большую помощь мне оказывает Мирек[29]. Должна тебе сказать, что он отличный товарищ.

— Уж не влюбилась ли? — с улыбкой спросил я. — На свадьбу хоть позови.

— Да, я люблю его, и если переживем весь этот кошмар, возможно, свадьба будет.