Прыжок во тьму - [27]

В течение трех недель мы делали сообщения на заседаниях Исполнительного Комитета Коминтерна. Подробный отчет о событиях было поручено составить товарищу Сынеку. На заседаниях Исполнительного Комитета мне довелось встречаться с руководящими деятелями коммунистических партий. Председательствовал на них товарищ Димитров, которого я тогда увидел впервые; встречался я и с товарищем Мануильским и рядом других политических деятелей.

Я подготовил подробный доклад о деятельности нашей партии. Товарищи Димитров и Мануильский, проанализировав его, пришли к выводу, что 15 марта 1939 года — следствие Мюнхена, что партия приняла все необходимые меры. Отмечались и недостатки в работе партии. В частности, указывалось, что после перехода в подполье она не подготовилась к быстрому развитию событий, оказалась застигнутой врасплох, а позже не имела достаточно ни времени, ни сил для оказания действенного сопротивления.

На основании этой оценки Заграничное бюро ЦК КПЧ в Москве приняло решение разработать инструкции для дальнейшей работы нашего Центрального Комитета на родине.

Товарищу Сынеку поручалось вернуться в Чехословакию. Он выполнил это задание и продолжительное время работал на родине в подполье[11]. По решению ЦК КПЧ я остался в Москве и был направлен на работу в нашу секцию Коминтерна в распоряжение товарища Копецкого.

Прервал я свой рассказ такими словами:

— Ну, а теперь я тут, и задачу мою ты, Кулда, знаешь.

Товарищ Кулда проделал большую работу по возобновлению деятельности партии. Он доказал делом, что идет по стопам своего отца, павшего в декабре 1920 года в кровавой битве рабочего класса с властью капитала. В годы первой республики вся семья Кулды сражалась в рядах партии против чешской буржуазии за права народа. В период оккупации она считала своим долгом бороться против гитлеровского фашизма. Такими людьми, несмотря на все преследования, пополнялась наша партия и в самые тяжкие годы. Это были настоящие герои.

СЛЕДЫ ВЕДУТ В БЕРОУН

Мы нашли прочную точку опоры.

Однако на меня свалилась новая забота: из Остравы приехал Эда и нужно было обеспечить его жильем. Несколько дней он оставался у Шнейдера, а я ушел в Жижков на новую квартиру. Вскоре мы нашли ему жилье.

О Кареле до сих пор ничего не было известно. Что с ним, где он? Когда мы расставались в Польше, я советовал ему ехать в Пардубицы. Карел согласился с моими доводами, но я чувствовал, что он так и не решил, ехать ли ему в Кладно или в Пардубицы.

Я упорно разыскивал товарища Плишека. Этот кладовщик, проработавший много лет во «Вчеле», в период руководства Зики был инструктором Челаковицкого района. Даже в пору ожесточенных преследований гестапо он не утратил своих связей с членами партии в районе. Они строго соблюдали правила конспирации, и волна арестов их не коснулась. Плишек поддерживал связь с товарищем Нелибой, работавшим в Горжовицком и Пржибрамском районах.

Увидя в магазине Плишека, я договорился с ним о новой встрече, на которую он обещал привести товарища Достала, работавшего у «Вольмана» в Челаковицах, и товарища Флейшнера — рабочего вршовицкой «Эты»[12].

В воскресенье утром мы встретились — Плишек, Достал, Флейшнер и я — в крчском лесу. Сюда люди приходили подышать свежим воздухом, поэтому наше появление здесь в воскресное утро не вызывало подозрения. Мы могли посидеть и поговорить. Это свидание явилось для меня важным событием, так как могло заложить основу нашей организации. Я многое передумал: как встретят меня товарищи, будут ли доверять мне. Товарища Плишека я знал еще издавна, но с Досталом и Флейшнером встречался впервые. Меня буквально забросали вопросами, в основном о международном, положении: «Когда будет конец войне, почему до сих пор не открыт второй фронт? Не скрывается ли за постоянным оттягиванием открытия второго фронта какая-то хитрость союзников? Люди не очень верят западным союзникам. Да и фашисты всюду распускают слухи, что, мол, американцы и англичане сговариваются с ними против Советов».

Вопросы так и сыпались: «Действительно ли Советский Союз так силен, что сможет разбить Гитлера и повести наступление на Берлин, или же он остановится на границах Румынии, Карпат и Польши? Когда Советский Союз перейдет в наступление? Немцы говорят о подготовке нового наступления против Советов.

А что Бенеш, каковы его планы?»

Я ожидал подобные вопросы, и все же ответить на них было нелегко. Я рассказал товарищам о силе СССР. Прежде чем выехать из Москвы, говорил я, мне посчастливилось посмотреть захватывающий фильм о Сталинградской битве. В фильме запечатлен не только великий героизм советских людей, сражавшихся за каждый камень, за каждый дом, но и показано, как Красная Армия, готовясь к мощному контрнаступлению, стягивала свои людские и материальные резервы. Сокрушительный разгром фашистской армии под Сталинградом означает, что конец войны — это теперь лишь вопрос времени. В самое ближайшее время советские войска перейдут в наступление. Однако нужно считаться с тем, что война продолжается, и готовиться к суровой борьбе как на фронте, так и в тылу врага.

Наступление советских армий также будет зависеть и от того, когда и где будет открыт второй фронт. Было бы иллюзией думать, что союзники раньше времени откроют его, помогут ускорить поражение Гитлера. Они заинтересованы в том, чтобы Красная Армия была как можно больше обескровлена. Это дало бы им возможность после разгрома фашистской Германии силой решать судьбы Европы и всего мира. Следует помнить о том, что союзники отстаивают прежде всего свои интересы. Однако победоносного наступления Красной Армии ничем не удержать. Сила ее уже такова, что она один на один разгромит врага и будет продолжать свое победоносное наступление до тех пор, пока не овладеет логовом фашизма — Берлином.