Прыжок ласки - [4]

Найти ее не составило труда. Обнаженное изуродованное тело бросили в кустах шиповника в небольшом парке, менее чем в десяти ярдах от асфальтированной дорожки.

Мы с Джоном приблизились к телу, и с другой стороны от полицейской ленты, огораживающей место происшествия, какой-то парень презрительно крикнул:

– Эй, там, да это же просто уличная девка!

Я остановился и внимательно посмотрел на подавшего голос. Мальчишка напомнил мне кого-то из тех детей, которых мы сегодня возили в Лортонскую тюрьму.

– Обыкновенная дешевка, – не унимался парень. – Не стоит вашего внимания, как и моего, господа де-фективы.

Я не выдержал и вплотную подошел к этому умнику.

– Откуда ты знаешь? Ты что же, видел ее раньше? Парнишка отпрянул, но тут же глупо оскалился, сверкнув золотой звездочкой, наклеенной на передний зуб:

– Так она голая валяется, да еще и на спине. Кто-то ее здорово проучил. По-моему, так можно поступить только со шлюхой.

Сэмпсон окинул мальчика пронизывающим взглядом. Парню было чуть больше четырнадцати лет.

– Ты ее знал?

– Вот еще! Конечно, нет! – презрительно хмыкнул паренек, будто обиделся, услышав такое предположение. – Я с проститутками не дружу.

Наконец он отошел в сторону, все еще поглядывая на нас и покачивая головой. А мы с Джоном направились к телу, где уже стояли двое полицейских, ожидавших подкрепления, которое прибыло в лице нас двоих.

– Вы звонили в Службу Экстренных Вызовов? – поинтересовался я.

– С тех пор прошло целых тридцать пять минут, – осуждающе произнес тот, который был постарше, лет двадцати восьми. Полицейский пытался отращивать усики и вел себя так, будто ему было не привыкать присутствовать при подобных происшествиях.

– Понятно, – я покачал головой. – Вы случайно не обнаружили где-нибудь поблизости ее документы?

– Нет. Мы обыскали кусты. Кроме тела больше ничего нет, – подхватил второй, что помоложе. – Когда-то ее можно было считать красоткой, – по крупным каплям пота на его лбу и брезгливому выражению лица я сразу понял, что полицейскому нехорошо.

Надев резиновые перчатки, я склонился над телом. Девушке действительно было немногим более четырнадцати лет. Кто-то перерезал ей горло, как говорится, от уха до уха. Множество ран имелось и на лице. Кроме того, подошвы ног были начисто срезаны, что показалось мне несколько необычным. На груди и животе также красовались следы от ударов ножа. Их было более десятка. Я нагнулся и раздвинул ей ноги.

И тут я увидел нечто такое, отчего меня самого сразу же замутило. Между ногами торчала металлическая рукоятка.

Я интуитивно догадался, что это нож, который убийца воткнул в свою жертву.

Сэмпсон присел на корточки рядом со мной:

– Что ты думаешь, Алекс? Еще одна?

Я неопределенно мотнул головой и пожал плечами:

– Возможно, но она наркоманка, Джон. Обрати внимание на следы от инъекций на руках и ногах. Вероятно, такие же есть и у подколенных сухожилий, и в подмышечных впадинах. А наш клиент предпочитает обходить наркоманок стороной. Ему по вкусу безопасный секс. Но убийство, несомненно, жестокое. В его духе. Видишь нож?

Сэмпсон кивнул. От него не ускользало буквально ничего.

– А что с одеждой? – недоумевал он. – Нам надо обязательно ее найти. Она должна быть где-то рядом.

– Наверняка ее уже снял кто-то из местных жителей, – высказал предположение молодой полицейский. Судя по следам на земле, становилось очевидным, что возле тела побывало немало людей. – Здесь такое происходит. И никому нет никакого дела. Никого эта девушка больше не волнует.

– Но теперь приехали мы, – заметил я. – А нам дело есть. Нас волнует каждая убитая безымянная девушка.

Глава третья

Джеффри Шефер чувствовал себя настолько счастливым, что с трудом скрывал от семьи свое состояние. Целуя свою супругу Люси в щеку, он чуть не рассмеялся. До него донесся приторный запах ее духов «Шанель № 5», а потом, когда он поцеловал ее во второй раз, то ощутил шероховатость ее сухих губ.

Сейчас они оба застыли как статуи в роскошном холле большого дома, выстроенного в георгианском стиле в престижном районе Вашингтона под названием Калорама. Здесь же собрались и дети, чтобы попрощаться с отцом.

Жена Шефера, урожденная Люси Рис-Кузин, пепельная блондинка, обладала удивительными ярко-зелеными глазами, сверкающими не хуже ее дорогих украшений, с которыми она предпочитала никогда не расставаться. В свои тридцать семь лет она выглядела великолепно и сохранила стройность фигуры на зависть всем подругам. Люси закончила нью-нэмский колледж в Кембридже, а через два года вышла замуж за Джеффри. Она до сих пор иногда почитывала классическую литературу и интересовалась поэзией, но большую часть своего свободного времени проводила на бессмысленных званых обедах, ходила по магазинам со своими подругами-эмигрантками, посещала соревнования по поло и любила плавать под парусом. Случалось, что и Джеффри составлял ей компанию в отдыхе на яхте. Когда-то он неплохо владел искусством управления парусами.

Считалось, что Люси была завидной партией, и Джеффри искренне полагал, что и сейчас многие мужчины не отказались бы от такой жены. Что ж, в таком случае им бы досталось ее худощавое, если не сказать костлявое тело и самый ледяной секс, который только может выдержать нормальный человек.