Он поднял руки раньше, чем она успела взорваться.
— Я спросил из чистого любопытства, честное слово!
Она уперлась руками в бедра, подчеркнув свои округлившиеся формы.
— Я собираюсь родить ребенка!
— Ну, беременным женщинам никто не запрещает влюбляться. А ты — самая привлекательная, самая сексуальная беременная женщина, которую я видел в своей жизни!
— Ты опять заигрываешь со мной!
— Нет, просто констатирую очевидное.
Ему удалось продвинуться дальше, чем он мог рассчитывать. Теперь стратегически правильно было выждать. Но он наденет ей новое обручальное кольцо прежде, чем бледная полоска кожи на ее пальце успеет покрыться загаром. Он не собирается стоять столбом и ждать у моря погоды.
— Я понимаю, что наш брак исчерпал себя, — солгал Себастьян.
В конце концов, он же адвокат, и ложь в интересах дела — это не ложь!
— Но я надеюсь, что в ближайшие месяцы мы сможем заново подружиться, ради малыша.
Она остановилась, играя полами своей свободной блузки.
— И больше никаких сцен по поводу Росса Варда?
В другой раз он непременно остановился бы на этом вопросе, но сейчас главным было закрепить успех и поддержать ее доверие.
— Я понял тебя и постараюсь впредь сдерживать свои пещерные инстинкты.
Она рассмеялась. Вышла из полосы прибоя и направилась к дому. Он опять подивился резким скачкам ее настроения. Сейчас это еще можно объяснить беременностью, гормональной бурей, а раньше? Себастьян медленно последовал за ней, стараясь растянуть прогулку. Они оба молчали, но это молчание было вполне доброжелательным. Конечно, ему хотелось обнять ее, опуститься на теплый песок, не успевший остыть, и отпраздновать добрую весть о беременности самым традиционным и прекрасным способом. Но такая попытка вряд ли была бы успешной. В конце концов, он дорожил и этими минутами, проведенными рядом с ней. Они подошли к дому. Марианна повернулась к Себастьяну:
— Как-то это все не очень похоже на отношения после развода. Как ты думаешь, мы скоро начнем ссориться?
— По правде говоря, я не думал об этом. Надеюсь, что не скоро.
Он подобрал палку и бросил Холли, которая помчалась за ней.
— Это было бы хорошо. Особенно если ты не начнешь настаивать, чтобы я бросила работу.
— Хорошо, считай, ты меня предупредила.
— Спасибо за понимание. И за прогулку. Было очень славно проветриться после работы.
— Я очень жалею, что так редко гулял с тобой раньше, — на этот раз Себастьян говорил совершенно искренне.
Ее глаза изумленно расширились. Она несколько мгновений не могла найти слов, чтобы ответить, и в конце концов произнесла:
— Мне пора!
Надо срочно снизить патетику момента, пока Марианна снова не отгородилась стеной!
— Как, ты даже не проводишь меня до моей двери? — испуганно спросил он.
— Да, и тебя похитят!
— Тебе меня ни капельки не жалко…
— Себастьян, — с упреком проворчала она, но тут же рассмеялась.
Он протянул ей туфли.
— Вот сейчас я как раз заигрывал!
Она с улыбкой забрала туфли.
— У тебя хорошо получилось!
Он мог бы проводить ее до самой машины. Но здесь она была в полной безопасности, а ему стало трудно находиться так близко к ней без всякой надежды на прикосновение.
— Ты иди, а я еще погуляю с Холли. Ей полезно побегать.
— Спокойной ночи, Себастьян!
Она наклонилась к Холли попрощаться, и взгляд Себастьяна невольно проследил за ее грудью, открывшейся в вырезе. Марианна выпрямилась и шагнула по направлению к машине, стоявшей рядом, за углом дома.
Себастьян проводил взглядом ее бедра, описывавшие восьмерки. Походка Марианны оставалась такой же танцующей, как всегда. Беременность ничего не изменила, по крайней мере пока. После такого зрелища ему придется устроить себе хорошую пробежку на сон грядущий, если он хочет заснуть.
Себастьян окликнул Холли.
— Эй, кто тут хочет пробежаться?
Собачка запрыгала, стараясь выхватить палку из его рук. Он размахнулся, чтобы закинуть палку подальше, и тут…
До него донесся слабый крик. И это вскрикнула Марианна.
Марианне не пришлось долго прыгать на одной ноге. Себастьян подоспел практически через несколько секунд. Он подхватил ее на руки:
— Что случилось? Что-то с ребенком?
Ей хотелось крепко обнять его, приникнуть к горячей надежной груди. Но она сдержала свой порыв.
— С ребенком все в порядке. Я наступила на медузу. Она обожгла меня.
Ей было больно, но объятия Себастьяна давали ощущение полной защищенности, и она смогла отвлечься от жжения в ноге. Он пронес ее через патио и посадил на скамью около бассейна. Сразу же окунул ее ногу в прохладную воду и только через несколько секунд поднял, чтобы осмотреть. Он повертел ее ступню, проверил, не больно ли ей, и рассмотрел розовый след ожога около щиколотки.
— Давай я отнесу тебя в дом и найду мазь от ожога.
Ей не хотелось снова входить в дом Лэндисов, несмотря на дружелюбную атмосферу и гостеприимность всех бывших родных. Весь вечер она вспоминала, как росла трещина между ней и Себастьяном. Трещина, расколовшая их общий дом…
— Не стоит. В воде все быстро проходит, — она снова опустила ногу в бассейн. — Если я посижу тут пару минут, то спокойно смогу уехать домой.
Он посмотрел на дом. Потом на нее. Его высокоорганизованные мозги явно решали какую-то сложную задачу. И вот решение было найдено. Как ни в чем не бывало, он снял ботинки. Сел напротив нее. И опустил ноги в воду — рядом с ее ногами.
