Прыжок - [27]
— Высшие потребности?! — буркнул Петька.
— Нет, просто человеческое отношение к человеку.
Через час томительного ожидания дверь с плакатом отворилась и для них.
Ввалились гурьбой и неловко мялись перед столом регистрации. Некрасивая барышня в серой блузке спрашивала с лихорадочной быстротой, не глядя на стоявших перед ней.
— Фамилия жениха? Имя и отчество? Фамилия невесты? Имя и отчество? Год рождения? Постоянное жительство? Род занятий? Семейное положение? Который брак? Какой фамилией желаете именоваться? Подпишитесь. Марок гербовых на рубль двадцать пять.
Колька убежал за марками. Барышня перебросила бумажку к соседке по столу и крикнула в дверь:
— Следующий номер!
И когда вошла следующая четверка, она спросила тем же деревянным голосом, без интонаций:
— Фамилия жениха? Имя и отчество? Фамилия невесты? Имя и отчество?.
— Эва, как брачная машина работает без перебоя, — восхитился Петька.
— Бездушная машина. Я бы убила эту барышню за этот тон, — вспылила Юлочка. — Люди приходят к ней с праздником в душе, соединяясь, может быть, на всю жизнь, а она закидывает их своей несчастной тарабарщиной. Хоть бы улыбка, человеческое слово какое-нибудь. Соединять судьбы людей в обстановке такой бездушной канцелярии!..
Петька шумливо всплеснул руками.
— Цены нет этой барышне. Ведь если бы она лимоны разводила, вы бы сутки в очереди выстояли и, пожалуй, соединяться раздумали бы.
Когда Колька принес марки, барышня заправила быстро в рот два пальца, мазнула по маркам, притяпала их на бумагу и, прихлопнув накрест печаткой, сунула бумагу Джеге. Тот, усмехнувшись, положил ее в портфель, и все двинулись к двери.
У выхода на улицу Джега торопливо застегнулся.
— Мне пора. Меня в коллективе ждут уже поди час, кроют почем зря. Прощай пока.
Юлочка понурилась, выпятила губки. Потом улыбнулась.
— Вот так муж, в первый же день удирает от жены. Ну, приходи же скорей, я жду.
И отошла, покачиваясь на стройных высоких ногах.
«Муж!» — Джега фыркнул, но всю дорогу шел, согретый этим странным словом. Потом, закрутив на полный ход рабочую машину, забыл обо всем. День выдался, как на зло, дикий какой-то. Телефон совсем взбесился, и трубка, как вампир, присосалась к его уху. Еле вырвался вечером, так и не закончив всего, затрепанный до полусмерти.
Погода изменилась. Низкие темные облака неслись как стадо черных быков. Резкий ветер тянул с моря на город. Подходя к мосту, Джега увидел, что вода подступила к самым береговым устоям.
«Как бы не залило», — вяло подумал Джега, наклоняя голову, чтобы легче было итти против ветра. Сойдя с моста, врезался в переулок, и тут вдруг кинулась в голову одно словцо, сорвавшееся с маленьких румяных губ: «муж!»
Засмеялся громко и, скинув шапку, замахал сильней по улицам. Усталости как не бывало. Ноги бежали сами собой. Не мог и ветер остановить, как ни рвал из рук портфель. Проворчал вдалеке гром. Упали первые тяжелые капли дождя; стало темно, как ночью. Джега прибавил ходу, вбежал в зеленую калитку палисадника и вместе с ярко вспыхнувшей молнией ворвался в дом. В полутемной передней к груди припала легкая белая фигурка:
— Наконец… наконец… нехороший… забыл… забыл жену… Не мог раньше прийти, злюка!
Билась у груди как стрекоза в окне, судорожно поглаживала ручками его щеки.
— Я так боялась, что тебя гроза застигнет. Страшно одной было. Ну, идем же скорей, ты устал, бедный.
Не разжимая рук, сведенных на его затылке, потянула настойчиво и нежно за собой. Распахнула дверь и уже в своей комнате оторвалась от него и стала рядом. Джега стал как вкопанный и смотрел во все глаза. Комната начисто прибрана и приодета. Везде белые, свежие покрывала, лампочка, обернутая тонкой бумагой, покачивается синим глазком в блестящем зеркале. Посредине стол, накрытый белой скатертью, уставленный тарелочками и баночками. Между тарелками бутылка токайского поблескивает темным животом. На полу шкура белого медведя, которого раньше не было в комнате. Юлочка стояла рядом с ним и посматривала плутовато, нежно и опасливо.
Джега повел прихмуренными бровями:
— К чему это все? Глупая! Разве без маскарада нельзя?
Прижалась, нежная, просящая.
— Милый, ну, я хочу. Мне хочется как-то этот день выделить из других.
Оживилась.
— Ты бы знал, сколько я работала. Чуть со стола не упала, когда лампочку завертывала. Это ведь все для тебя, для нас с тобой.
Вдруг выскользнула в сторону и пропела, лукаво придерживая пальцами белое платье.
— Тебе нравится это платье? Это платье тоже для тебя. — Свила руки вокруг шеи жгутом белым, ароматным.
— Джега, голубчик мой, для тебя ведь все, все…
Прижалась к нему, и Джега почувствовал под тоненьким белым платьицем теплое мягкое дрожащее тело, почувствовал, что оно отдается ему безраздельно, как никогда раньше.
Разбежались мысли из головы. Схватил на руки это трепещущее тело, в тонкую ароматную тряпичку обернутое, и влился губами в побледневшие губы.
Ночь свирепела тем больше, чем ближе к утру дело шло. Морянка, набежавшая на город, металась по улицам, тарахтела ржавыми вывесками, стучала по мокрым оконьям свистящим подолом.
Сперва обрушилась сверху неиссякаемая стена ливня, потом в ливень серой кашицей ввихрился снежок, а потом пошел чертить белыми полосами частый крупный снег.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В новую книгу ленинградского писателя Ильи Бражнина вошли три произведения: «Сирень на Марсовом поле», «Как мимолетное виденье» и «Маленький и Большой». Хотя они невелики по объему, автор называет их романами, имея в виду романическое содержание. Книга Бражнина повествует о любви, о порождаемых ею спорных ситуациях, о неиссякаемости душенных сил человека, о внутреннем мире ребенка, так щедро обогащающем взрослых.
Маленький и Большой провели один летний день на даче в Комарове и узнали много нового о себе и окружающем мире.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Романы Ильи Бражнина, составляющие дилогию, сюжетно самостоятельны, но связаны одними героями. Многие испытания выпадают на их долю. Автор рассказывает о революционном предгрозье и годах революции, о том, что происходит в Архангельске и на Северном фронте, связано с судьбами молодой республики Советов.
Сюжет книги составляет история любви двух молодых людей, но при этом ставятся серьезные нравственные проблемы. В частности, автор показывает, как в нашей жизни духовное начало в человеке главенствует над его эгоистическими, узко материальными интересами.
Имя Льва Георгиевича Капланова неотделимо от дела охраны природы и изучения животного мира. Этот скромный человек и замечательный ученый, почти всю свою сознательную жизнь проведший в тайге, оставил заметный след в истории зоологии прежде всего как исследователь Дальнего Востока. О том особом интересе к тигру, который владел Л. Г. Каплановым, хорошо рассказано в настоящей повести.
В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.
В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.
«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».