Прыщ - [16]

«Не зная броду — не суйся в воду» — русская народно-транспортная. Вода здесь только в форме снега, но всё равно — я нашему народу поверил и сразу остановился.

Дурдом на каникулах? — Нет, вроде бы… Мужики знакомые, рябиновские. Как с вотчины выходили — были нормальные. Прыгают по снегу, машут руками и ногами, орут…

Пляшущие по сугробам голые мужики… и ни одной бани в округе! Хрень какая-то странная на дороге творится.

Я, как действующий попаданец-прогрессор, от самоуважения и самовосхищения могу так напыжиться, что и штаны стирать придётся. Но остатки-то мозгов ещё есть! И мне не зазорно своё непонимание — перед аборигенами проявить.

— Ивашко, это они… чего?

Ивашко нас догнал, отфыркнул пот с носа, проинформировал лаконично:

— Лось.

Чего «лось»?! Какой «лось»?! Про которого в казачьей песне поют:

   «Мне малым-мало спаЛОСЬ

   Да во сне привидеЛОСЬ»?

Был у меня знакомец с такой фамилией. Очень любил песню про себя слушать.

— Тама… Слева. Лось лежит.

— И? Ивашка, давай, не тяни. Не понимаю я!

— Чего тут не понять? Вона — следы на снегу. Лось с лесу вышел. А тута обоз. А он ломанул. А мужички его копьецом подшибли. А он, стал быть, прыгнул. Дровни снёс, кобылку сшиб.

Так, уже яснее. Встречу с лосем-одиночкой на дороге… представляю по первой жизни. Из самого гадского: перед ударом о капот лось вскидывается на дыбы. И пробивает передними копытами крышу легкового авто. Водитель и правый пассажир… дуплетом.

Но здесь, вроде бы, без человеческих жертв — вон мужики на поле… раком роком занимаются. Стриптизёры придорожные озимые. Во, ещё и снегом друг друга тереть начали! И орут… матом… не благим.

— Ивашко, а они чего? Мозгой стронулись с испугу?

— Не. Вошь.

Факеншит! Ещё одна русская фамилия?! Да когда ж он отдышится, чтобы говорить связно?!

— Вошь. Лосиная. Ещё — оленьей кровосоской кличут. Перескочила, видать. Эт хорошо, что у неё по зиме крыльев нету. А то… мы б с тобой… вперёд свово крика взад бежали. Злая, зараза. И плоская — хрен ухватишь.

— И чего теперь?

— Дык… Жди. Или — в обход. Аким правильно обоз повёл. Кругом. По снегу она не наскочится. Лось остынет, кобылка сдохнет… Как тепла не останется — и вошь околеет.

Мы месили раздолбанный снег по следу обоза, а я, в очередной раз, удивлялся лапидарности попаданских и литературно-исторических историй.

Почему, при описании всяких королевских или княжеских охот, никто не вспоминает, что на каждом лосе или олене в среднем 200–300 экземпляров этой… гадости? А бывает и до 1000. Что кровососка нападает на людей, и численность нападающих достигает 75-120 экземпляров за 1 минуту. Практически обязательно нападение бескрылых кровососок на охотников, разделывающих лосей, косуль и оленей. А ещё эту дрянь находят на кабанах, барсуках, лисах, росомахах, медведях, собаках, коровах, овцах, козах… на лесных птицах.

   «Все, кто загнан, неприкаян,

   В этот вольный лес бегут,

   Потому что здесь хозяин —

   Славный парень Робин Гуд!».

В Шервудском лесу хозяева — «Славный парень» и кровососки. Надо понимать, что Робин Гуд и его «вольные стрелки» постоянно наблюдали у себя макулёзную или папулёзную сыпь, сильный зуд и стойкий красный дермографизм. А уж как они искали друг у друга в головах…! Дрянь эта всегда лезет вверх, под одежду или в волосы.

Если, среди коллег, есть желающие принять участие в этой славной забаве — «святорусская боярская охота» — приглашаю. Только учтите: основной приём «славного» охотника при охоте на крупного зверя — удар рогатиной. Все кровососки — ваши.

Этот приём — удар рогатиной медведя, летописи отмечают, в частности, у Даниила Галицкого. Как он потом от лосиной вши избавлялся — не описано.

«— Пусть приблизятся дамы! — крикнул король. Дамы приблизились; почти все они сошли с коней.

— Вот тебе, парпайо! — сказал король и, вонзив нож оленю в бок, повернул его, чтобы расширить рану. Мощная струя крови залила королю лицо, руки, одежду».

Почему Мериме не сообщает: сколько оленьих кровосок успело перебраться на Карла Девятого и его прекрасных придворных дам за время исполнения этого апофеоза? В какой мере стойкий зуд и сыпь у покусанных насекомыми католиков предопределили жестокость последующей резни — Варфоломеевской ночи?

Глава 291

Аким и сам прекрасно знает, что надо делать в таких ситуациях. Но он же тоже любопытный! Вот мы и внедрили пару ну совершенно не святорусских приёмчиков: мытьё зелёным мылом мужика, целиком, на морозе… И обритие. Тоже… полностью.

Во! Я уже и «зелёных человечков» на «Святой Руси» спрогрессировал! Где там «летающие тарелки»? Почему страдальцев не забирают?

Что радует: кровососка на человеке питается, но не размножается — можно личинок не искать. Кстати, хотя их часто путают с клещами, но энцефалит они не переносят. Огромное облегчение.

Мясо лося — штука вкусная. Только готовить надо… неторопливо. Мы только в маринаде больше суток выдерживали: сами понимаете, мясо — в бадейке, бадейка — на санях, вокруг — холодно. Потом нахваливали «отмороженных стриптизёров» всем обозом несколько дней. Аж до несварения желудков.

Как дед Щукарь своего бычка, которого в колхоз сдавать не захотел, доедал — помните? Щукарю-то хорошо: выскочил на задворки и сиди. А мы-то на марше! Обоз из-за каждого засранца останавливать… Аким много разных слов сказал. А я на ус наматываю. И уже понимаю: мясо надо доесть срочно. Не из-за протухлости, а по календарю.