Прятки по-взрослому. Выживает умнейший - [7]
– Я ничего не понимаю, – с горечью ответил Глебов, – ничего не понимаю…. Почему я здесь?! За что?! Извините, как вас зовут?
– Называй меня дядя Яким.
– А по отчеству?
Азиат всплеснул руками:
– Откуда у бедного старого казаха Якимки отчество! Его даже прокурор не знает, а уж прокурор-то знает все на свете…. Ты зови меня так, без отчества: просто – дядя Яким. Я привык, не обижаюсь. Вон, эти охламоны даже дедом Якимом называют – для них-то я точно дед…. Да что это мы все обо мне, да обо мне! Тебя-то как звать-величать?
– Андрей. Отчество, думаю, тоже ни к чему.
– Раз так думаешь, спорить не буду, – кивнул головой азиат, – Кто по жизни будешь?
– Да так – работаю на московского дядю электромонтажником в одной фирме.
– Значит, и точно баклан, не деловой, – покачал головой дядя Яким, – книжек много прочитал?
– Каких книжек? – оторопел Андрей.
– Художественных, исторических, не знаю, какие еще бывают?
– Ну…, как все, – Андрей пожал плечами, сморщился от боли.
– Как все, – усмехнулся собеседник, – Шарап! – он чуть повысил голос, рядом тут же возникла громадная фигура, – Ты, сколько книжек за свою жизнь прочитал?
– Делать мне больше нечего, – фыркнул парень, – пусть книжки интеллигенты всякие читают.
– А ты говоришь – «как все», – повернулся к Глебову дядя Яким.
Андрей зябко передернул плечами, старик улыбнулся:
– Понимаю, настроение у тебя, мил человек, неважнецкое. Жил ты себе с той стороны забора, про зону только в книжках читал, сериальчики смотрел…, уж не знаю, надолго к нам или нет, а раз попал – веди себя любезно. Пословицу про монастырь и устав слыхал? Тут она в самый раз оказывается.
– Да я и не ломаюсь, – грустно сказал Андрей, – просто не знаю ничего…
– Это мы тебе быстро объясним, – дядя Яким прищурился и неожиданно стал очень похож на плохо побритого кота аккурат после марта, – а пока можешь сделать доброе дело? Лично мне.
– Что смогу…
– Дело-то для начитанного человека, вроде тебя, плевое. Заспорили мы тут на днях в компании, а кто прав – так и не знаем. Сидим давно, все анекдоты наизусть выучили, в газетах даже про адрес редакции читаем – короче, тоскуем помаленьку. А тут новый человек, грамотный по виду…
В дальнем углу камеры громко фыркнули, но старик невозмутимо продолжил:
– Дело вот в чем: были в старину люди такие – варяги. А еще были викинги…
– Были, – кивнул головой Андрей.
Азиат продолжил:
– Одни говорят, что это разные люди, другие – что одни и те же, просто название разное. Что скажешь?
Глебов пожал плечами:
– Честно говоря, сам толком не знаю. Что-то читал, где-то слышал…
– Вот и расскажи, что знаешь. Нашим недоучкам полезно будет.
Андрей помолчал, собираясь с мыслями. Переход от собственных переживаний к седой старине давался нелегко, но Глебов понимал – идет проверка, ее надо пройти и не завалить.
– По-моему, варяги – это собирательное название народов, живших по берегам Балтийского моря на землях теперешних Германии, Польши, Прибалтики. Были они в большинстве своем славянских корней, говорили на понятных друг другу языках, поэтому и звали их вождей к нам на Русь, как тех же Рюриков. А викинги – это название воинов Дании, Швеции и Норвегии, поклонявшихся своему богу Одину…. По-моему, так.
– Хорошо, – одобрил дядя Яким, – что еще про них знаешь?
– Да все вроде, – растерянно пробормотал Андрей, – и в этом-то не сильно уверен…
– А жили они как? – настаивал на продолжении рассказа старик, – какие порядки были? Чем отличались?
– Да ничем они не отличались. Также плавали по морю, да купцов и деревни грабили, – Андрей осекся, но дядя Яким одобрительно кивнул, и пришлось продолжать, – кого не убивали, забирали в плен – для выкупа. Рабы занимались хозяйством и жили на положении младших родственников, только без права голоса…. Что еще? Если рабыня рожала ребенка, она считалась свободной. Если раб во время нападения на поселок брал оружие и защищал хозяев – становился свободным…
– А еще у викингов были воины какие-то особые, слыхал? В зверей превращаться могли.
Из угла камеры вновь саркастически фыркнули:
– Ага! А сверху инопланетяне на летающих тарелках…
– Молодежь! – горестно вздохнул азиат, – ничего не знает, потому что читать разучилась! Ладно, я, и то все тюремные библиотеки изучил, а эти охламоны…, ты продолжай, мил человек, продолжай.
– Были такие воины, – подтвердил Андрей, с невольной симпатией глядя на старика, – Берсерки. Переводится как «медвежья шкура», или «медвежья лапа»…. По преданию, перед боем в них вселялся дух медведя, и они становились такими же свирепыми и сильными, как медведь.
– Сказки?
– Как сказать…. Они же перед боем заводили себя криками, раны себе наносили, кровь свою пили…, в транс впадали, короче. А человек в трансе свои качества полнее раскрывает. Вот и Берсерки так дрались, что рядом с ними и своим находиться было опасно.
– Почему? – спросили из притихшего угла.
– Так ведь форму тогда не носили, все в шкурах да кольчугах ходили. Да и некогда было этому берсерку народ на своих и чужих сортировать, – улыбнулся дядя Яким, – так, что ли, Андрей?
– А из нескольких сотен таких берсерков, – продолжал ободренный Глебов, – выделялся один, который никогда не становился вождем, но всегда был лучшим воином, о котором даже песни слагали…
Рожденные в Зоне становятся сталкерами еще в чреве матери. Поэтому Мика Прыгун не слишком удивился, когда оказалось, что несмотря на юный возраст, кроме него некому спасать людей, оказавшихся на краю гибели. Он не знает, что спешит на помощь своей судьбе, а по его пятам движется живая и почти разумная смерть. Из странной борьбы, где на карту поставлено куда больше, чем кажется на первый взгляд, есть только два выхода: победа или гибель.
В Зоне случилось небывалое! Весь мир взволновался. И вот уже мчатся наперегонки агенты великих держав, стремясь оказаться первыми в нужном месте и в нужное время. Но, может, Зона просто посмеялась над людской жадностью? Чем окажется ее дар — благом или проклятьем?Выяснить это по силам лишь Рожденному в Зоне… Вот только позволят ли ему враги добиться своего?
О дружбе ли этот рассказ? Или он о совести, ответственности и последствиях наших решений и поступков? Можно немного подумать, но не нырять слишком глубоко. А еще это рассказ-загадка. Читать его будет любопытно, но финал вас обязательно освежит.
Миша спустя годы возвращается домой. Многое поменялось с тех пор, как ему пришлось покинуть родные места после потери близкого человека. И когда казалось, что жизнь начала налаживаться, демоны прошлого настигли его, вновь заставив вспомнить всё о чём он так яро пытался забыть…
Здесь обитает страх.Здесь говорящий с мертвыми управляет такси, а вынужденная остановка на пустынной дороге перевернет вашу жизнь.В доме с решетками на окнах поджидает нечто. И это нечто голодное!Здесь уборщица знает все ваши тайны, и она не упустит шанса ими воспользоваться.И даже Добрый Дом может превратить вашу жизнь в кошмар!Читайте «Передвижная детская комната» и не забудьте завернуться в одеяло. Оно согреет вас, когда холодный ужас проникнет в душу. Книга содержит нецензурную брань.
Дора часто слышит странный голос. Он шепчет гадости, смеется над ней, обвиняет в ужасном преступлении. Переезд в другой дом и новый психотерапевт едва ли что-то меняют. Мрачные галлюцинации Доры только усиливаются. Однажды девушку посещает видение погибшего мальчика. Мистика или игра фантазии? Доре кажется, что кто-то намеренно сводит ее с ума. Она начинает собственное расследование, но никто не верит девушке. Может ли злая часть собственной натуры играть с ней в жестокие игры?
В 2000 году любители экстремальных приключений и повышенного адреналина устремились в США, где возникла загадочная, таинственная Зона, которую назвали «Пэгэтори». Все, кто рискнул испытать себя в поединке с Зоной, сталкивались в ней с невероятными явлениями, несвойственными нашему привычному земному миру. Поэтому вскоре сложилось мнение, что Зона представляет собой либо непознанное человеком новое пространственное измерение, либо параллельный мир. Испытания, с которыми любители приключений сталкивались в Зоне, многие называли испытаниями Адом.
Финансист Феликс и восходящая звезда театра Тильда кажутся идеальной влюбленной парой. Но так ли это на самом деле? Калли, скромная сестра-близнец Тильды, очень любит свою сестру и начинает бить тревогу, наблюдая, как жизнерадостная и успешная девушка превращается в свою тень. Калли неоднократно была свидетельницей вспышек ярости Феликса и замечала синяки на руках своей сестры. Но Тильда любит Феликса. Он ее муж. Успешный и харизматичный, а также контролирующий, подозрительный и, возможно, опасный. И все же Тильда любит его. А Калли любит Тильду.