Прятки на осевой - [4]

– Итого у меня четыре сбоя и одна пропажа. У тебя – пять сбоев и две пропажи. Многовато за один паршивый месяц.

– Если ты про сбои, то охренеть как многовато! Полгода назад нормой был один сбой в два месяца. А то и реже.

– Та же фигня, – вздохнул Покатилов. – Извини, что спрашиваю, но… ты своим парням на записи вполне доверяешь?

– Вполне доверять никому нельзя, – проворчал собеседник. – Однако сказать, что они выбились из доверия, – тоже не скажу. Да и не вижу я особой выгоды в махинациях с записями – оно и мне-то было нужно только от случая к случаю. И как раз в эти дни с записями все было в полном порядке. Я бы даже предположил, что в последнее время имеет место быть цепочка маловероятных случайностей. Только я, мать его, не верю во множественные случайности, особенно если они еще и маловероятны! Вот не верю, и все!

Покатилов глубокомысленно хмыкнул и принялся очищать дольку чеснока.

– У тебя есть какие-нибудь идеи? – поинтересовался его собеседник.

– Действенных – нет, – честно признался Покатилов. – Но сидеть сложа руки и ждать новых жмуриков тоже неохота. Опытных сталкеров и так немного, а если их еще и давить начнут одного за другим… В общем, я попытаюсь всех новичков вербовать в отмычки. Не только подозрительных, вообще всех. Если дружок кровососа не миф, он быстро проявится. Да, будут трупы, в том числе и среди ценных сталкеров. Да, дружок кровососа однозначно уцелеет. Но мы почти наверняка будем знать, кто это. Фотка его будет, а не так, как сейчас. Думаю, выловим.

– Он может и не пойти в отмычки.

– Пойдет. Предложения будут такие, что никто не сможет отказаться.

– Не разоришься?

– Я не только деньги имею в виду, – усмехнулся Покатилов.

– Налей еще.

Покатилов налил; движения его очень хотелось назвать царскими.

Выпили. Закусили.

– Я еще подумаю какое-то время, – сообщил покатиловский собеседник. – Но в целом я с тобой согласен и скорее всего поступлю так же. Договор об обмене значимой информацией поддерживаю прямо сейчас.

Покатилов удовлетворенно кивнул.

После этого оба практически синхронно поглядели на часы, потом друг на друга и сдержанно рассмеялись.

– Все-таки те, кто говорит, будто мы очень похожи, кое в чем правы, – сказал Покатилов, вставая.

Ребята у джипов тотчас оживились и подались навстречу.

Два босса шли прочь от беседки. Ни один из них не пытался вырваться вперед – они шли сначала рядом, но постепенно каждый отклонялся к своей машине и свите, поэтому их пути постепенно разошлись.

Покатилов очень надеялся, что хотя бы дела какое-то время будут делаться параллельно. Он доверял чутью, чутью бывшего сталкера, а чутье подсказывало Покатилову: в одиночку с ворохом нахлынувших проблем ему не справиться. Так пусть помогут хотя бы в том, что касается не только его, а всех, кто обитает вокруг Зоны и кормится с нее.

Охота на опытных сталкеров, развернувшаяся вне Зоны, была далеко не единственной проблемой, нежданно-негаданно появившейся перед покатиловским бизнесом. Затхлый воздух Зоны определенно пах множеством новых осложнений и неожиданностей, возникающих вдруг и ниоткуда, на пустом месте.

Раньше такого не было. Во всяком случае, в таком количестве и с такой интенсивностью.

Глава третья

Бар в новом военном секторе какой-то неведомый остряк нарек «Ать-два». Как назывался старый, никто уже толком не помнил. Большинство склонялось к мысли, что никак – раньше военные позволяли себе куда меньше вольностей, чем сейчас. Но территорию старого сектора поглотила Зона, и военные вынуждены были откатиться километров на десять западнее. Раньше от блокпоста до болот рукой было подать, теперь же приходилось топать полдня, а то и больше. Прежде бар посещали в основном офицеры; сегодня никто отсюда не гнал даже бритого под ноль салагу. При условии, конечно, что в баре он находился в личное время, а не вместо службы. Захаживали сюда и гражданские – в основном обслуга и (реже) вольнонаемные научники. Поэтому цивильная одежда практически не приковывала взглядов. Сидит себе человек в тупичке у дальнего края барной стойки, цедит что-то вроде хайбола, а что в балахон какой-то невообразимый вырядился и капюшон на самые глаза надвинул – так мало ли, вдруг ему врач пить запретил, а душа требует? Или жена-мегера не велела в бар ходить? Всяко бывает. За выпивку платит, других выпивох не напрягает – и ладно. На странного посетителя косились, но не более.

Бар тем временем наполнялся, свободных мест оставалось все меньше. Голоса становились громче, смех раскатистее, кто-то кому-то уже успел съездить по роже, и охрана взяла буяна за шиворот и вывела вон, кто-то фотографировал мобильником компанию за соседним столиком, жизнерадостно командуя: «Феда, подбери щеки, в кадр не влазишь!»; завеса из сигаретного дыма делалась гуще и плотнее, а перерывы между возгласами: «Эй, любезный, еще по двести!» – все короче.

Обычное дело.

Сиверцев заказал и себе двести «Хортицы» с бутербродиком. Не успели принести заказ, как в зал ввалился Полоз, огляделся и взял курс прямиком на столик Сиверцева.

– Привет, наука! – жизнерадостно поздоровался он. – Чего не пьешь? Карман отощал?