Пряные ночи - [11]

Камар-аз-Заман рассердился на советника и воскликнул: «О визирь, эта дева — моя возлюбленная. Она — красавица с черными глазами и румяными щеками, и я обнимал ее всю сегодняшнюю ночь!» Визирь удивился словам Камар-аз-Замана и спросил: «Ты видел сегодня эту деву наяву, своими глазами?» — «О скверный старец, — воскликнул Камар-аз-Заман, — а ты думаешь, я видел ее ухом? Конечно же, своими глазами и наяву. Я трогал ее прекрасное тело и полночи любовался на ее красоту, прелесть, изящество и нежность. Но только вы научили эту деву, чтобы она не говорила со мной, и она притворилась спящей. Я проспал рядом с ней до утра, а когда проснулся, не нашел ее».

«О господин мой, Камар-аз-Заман, — отвечал на это визирь, — может быть, это все случилось во сне. Наверное, это были спутанные грезы или призраки, привидевшиеся тебе оттого, что ты поел разных кушаний, или же это происки проклятых дьяволов». — «О скверный старец! — воскликнул Камар-аз-Заман. — Так ты тоже насмехаешься надо мной и говоришь мне о грезах? Евнух уже признался мне, он сказал: «Сейчас я вернусь и поведаю тебе всю правду об этой деве».

Камар-аз-Заман в тот же миг встал, подошел к визирю, захватил его бороду рукою (а борода у того была длинная), накрутил ее на руку и, потянув, свалил старика с ложа наземь. Советник почувствовал, что дух из него выходит, так сильно ему рвали бороду. А Камар-аз-Заман не переставал пихать его ногами, бить кулаками в грудь и в ребра и колотить по затылку. Царевич едва не погубил его.

Тогда визирь подумал: «Если раб-евнух освободился от этого одержимого с помощью лжи, то я тем более могу сделать это. Я тоже освобожусь от мальчишки ложью; иначе он меня погубит. Он бесноватый, и нет сомнений в его бесноватости!» И обратился визирь к Камар-аз-Заману с такими словами: «О господин, не взыщи с меня: твой отец велел мне скрывать от тебя историю об этой деве. Но сейчас я обессилел и утомился, и мне больно от побоев, так как я старый человек и нет у меня терпения и силы выносить удары. Дай мне срок, и я поведаю тебе всю правду».

Услышав это от визиря, Камар-аз-Заман перестал бить его и спросил: «Зачем тебе было терпеть унижения и побои? Вставай, о скверный старец, и расскажи мне все о ней сию же минуту». — «Ты спрашиваешь о той деве, обладательнице красивого лица и изящного стана?» — осведомился визирь. — «Да! — ответил Камар-аз-Заман. — Расскажи мне о ней, о визирь. Кто привел ее ко мне и положил ее со мною рядом, кто взял ее от меня ночью и где она теперь? Расскажи, чтобы я мог сам к ней отправиться. И если мой отец, султан Шахраман, испытывал меня красотой этой девы для того, чтобы я на ней женился, то я согласен жениться на ней и избавить от терзаний свою душу. Он ведь сотворил со мною такое лишь потому, что я отказывался от брака? Но вот я согласен, и снова согласен, и еще раз согласен жениться. Уведомь же об этом моего отца, о визирь, и посоветуй ему женить меня на этой деве. Я не хочу никого другого, и мое сердце любит только ее. Вставай и поспеши к моему отцу. Посоветуй ему ускорить мою женитьбу и сразу же возвращайся ко мне с ответом». — «Хорошо!» — ответил ему визирь. Он не верил, что вырвался наконец из рук царевича. Визирь поднялся и вышел из башни, спотыкаясь на ходу от сильного страха. Он бежал до тех пор, пока не вошел к султану Шахраману.

Царь спросил его: «О визирь, что с тобой случилось, кто поразил тебя злом и почему, насколько я вижу, ты прибежал такой смущенный и испуганный?» — «О царь, — отвечал визирь, — я пришел к тебе с новостью». — «Какою же?» — «Знай, что твой сын Камар-аз-Заман лишился разума, его постигло безумие».

Когда царь услышал слова советника, свет обернулся мраком в глазах его, и воскликнул он: «О визирь, разъясни мне, в чем заключается его безумие!» — «О господин, слушаю и повинуюсь!» — отвечал визирь и поведал царю о том, что случилось с Камар-аз-Заманом.

«Горе тебе, о визирь! За то, что ты принес ужасную весть о безумии моего сына, я отсеку тебе голову, о сквернейший из визирей и грязнейший из эмиров! Я знаю, что ты виноват в безумии моего сына, так как дал мне совет и указал способ, скверный и несчастный от начала и до конца. Клянусь Аллахом, если с моим сыном произойдет какая-нибудь беда или он станет безумным, я приколочу тебя гвоздями к куполу дворца и дам тебе сполна вкусить ужас страданий!»

Затем царь поднялся на ноги и проследовал с визирем в башню. Он вошел к Камар-аз-Заману, и, когда они оба приблизились к нему, юноша вскочил на ноги и поспешно спустился с ложа, на котором сидел, поцеловал отцу руки, а потом отошел назад, склонил голову к земле, заложив руки за спину, остановился перед своим отцом и простоял так некоторое время. Затем царевич поднял голову и посмотрел на отца. Слезы побежали из глаз юноши, потекли по его щекам, и он произнес:

«Коль свершил я прежде оплошность, переча вам,

Или сделал что-нибудь непохвальное,

То раскаялся я в грехе моем, ведь раскаянье

Оправдает нерадивого, когда приходит с повинной он».

И обнял царь сына своего Камар-аз-Замана и, поцеловав его в лоб, посадил рядом с собою на ложе, обернулся к визирю и, взглянув на него гневным взглядом, воскликнул: «О собака, как ты смеешь говорить гнусности о моем сыне Камар-аз-Замане и возбуждать против него мое сердце?» И обратился царь к сыну своему и спросил его: «О дитя мое, скажи мне, какой сегодня день?» — «О отец мой, сегодняшний день — суббота, а завтра воскресенье, а затем понедельник, а затем вторник, а затем среда, а затем четверг, а затем пятница», — отвечал юноша. И царь воскликнул: «О дитя мое, о Камар-аз-Заман, слава Аллаху, что твой ум невредим! А как называется по-арабски текущий месяц?» — «Он называется Зу-ль-Када, а за ним следует Зу-ль-Хиджже, а после него — Мухаррам, а после Сафар, а после — месяц Раби первый, а после — месяц Раби второй, а после — Джумада первая, а после — Джумада вторая, а после — Раджаб, а после — Шабан, а после — Рамадан, а после него Шавваль», — отвечал Камар-аз-Заман. И царь очень обрадовался, и плюнул в лицо визирю, и сказал ему: «О дурной старец, как ты можешь утверждать, что мой сын сошел с ума. Ты сам, как видно, обезумел!» Визирь покачал головой и хотел уж было оправдать себя, но потом передумал: ему пришло в голову подождать немного, дабы посмотреть, что будет. А царь тем временем спрашивал сына своего: «О дитя мое, говорил ли ты евнуху и визирю о том, что сегодня ночью ты спал с прекрасной девой? Что это за дева, объясни».