Первым делом надо было приодеться и купить припасов в дорогу. Решили не таскаться по улицам вдвоем, чтобы незаметнее, Рес пошел за едой, Леск — за одеждой.
Рес закупился сушеной рыбой и сухарями, подобрал седельные сумки и пару новых заплечных мешков. Когда вернулся в кабак, Леск была уже в комнате — смешивала краски для волос, пробовала срезанными у себя прядями. Когда добилась, чтобы цвет был русый с рыжиной, удовлетворенно кивнула.
— И в кого же мы будем краситься? — удивился Рес. — Такие вот рыжеватые, да с серыми глазами — это же народ пустошей, дворяне сплошные либо их слуги!
— Ими и будем притворяться. Смотри, что я купила.
И Леск показала два набора одежды, женский и мужской. Все тонкой ярко-зеленой ткани, пуговицы и застежки посеребряные, с гербом: три кольца, перевитые виноградной лозой. Простой рисунок, а занчит и род, которому герб принадлежит, древний, уважаемый, всех из этого рода другие дворяне знают наперечет.
— Это чей герб? — недовольно спросил Рес, ему мысль притворяться дворянами не нравилась.
— Род медного ножа.
— А, ну этих, хотя бы, много. Может и сами всех своих не знают. Да только сможем ли мы дворянами прикидываться?
Леск пожала плечами:
— Держись с достоинством, сдержано, говори без простецких словечек. Если вырвется одно, делай вид, что в шутку, многие дворяне полагают, что это смешно…
— С этим-то я управлюсь, невелика наука. Да только вдруг мы какого дворянина встретим?
— И что?
— А вдруг распознает нас как-то? К примеру, дворяне друг у друга всю родословную помнят, как степняки всех своих предков до самой войны с драконами, а то и раньше.
— У дворян не принято обсуждать родословные. Считается неприличным.
— А одежа? Впору будет? Им же их собственные портные шьют, точно по телу чтоб.
— Все равно придется подкладывать тряпки, чтобы нашу тонкокостость скрыть. Не бойся, шить я умею.
— Да я и сам могу. Выйдет ли, боюсь. А второе, чего боюсь — у дворян оружие знатное. Клинок дымчатой стали знаешь, сколько стоит? Селение можно построить и заселить. И оно же все с гербами на рукоятях.
— Оружие мы подберем. Дымчатой стали не обещаю, но у перекупщиков можно купить очень хорошие клинки.
— Краденые? А гербы?
— Герб обычно ставится на навершии, иногда на крестовине, и то, и другое можно заменить. А многие дворяне не хотят портить оружие гербами, хотя бы потому, что герб может быть поврежден в поединке. Они подвешивают пуговицы с гербами на темляках, запасные пуговицы есть.
— Где ты вообще нашла эту одежу?
— В лавке перекупщика — какой-то дворянин заказал одежду себе и сестре у портного, а потом не выкупил. Портной отнес перекупщику.
— Да, тут повезло. А клинки у того перекупщика были?
— У другого.
Отправились, не мешкая — Рес рассудил, что надо начать с оружия, если его не подберут, то и волосы красить бессмысленно.
Скупщик Ресу не понравился — суетливый, потливый, с заискивающей улыбочкой, а глаза как у дохлой рыбы. Наверняка доносчик, беглецам нельзя с такими людьми даже видеться. Рес развернулся бы и ушел, но увидел с порога меч.
Длинный, слегка изогнутый клинок, отлично можно и колоть, и рубить, сталь не дымчатая, но все равно очень хорошая, литая, широченные гарда и дужка надежно защищают кисть, в то же время не мешают вертеть мечом как угодно, развесовка такая, что точка равновесия, кажется, прямо в рукояти. Ножны красного дерева не подойдут к зеленой одежде, но этот меч совершенно не обязан к чему-то там подходить. Имеет право быть самим собой.
Рес понял, что никуда без меча не уйдет. И в цене сошлись — Рес сумел прикинуться, что товар его не очень-то интересует, а скупщик не знал настоящей цены мечу.
Вернулись в кабак, поужинали похлебкой и засели подшивать одежду. Леск подсказывала, где подкладывать больше ткани, где меньше, и получилось неплохо. А когда перекрасили волосы, Рес натянул дворянскую одежу и увидел в зеркале настоящего дворянина. Даже дорогу захотелось себе уступить. И неприятно, что не похож на побережника — все-таки, каждый народ собой гордится, а других, пусть неосознанно, презирает. Ничего, одежу сменить недолго, а краску Леск нарочно подобрала нестойкую, волосы придется подкрашивать каждые пару дней.
Свитки переложили Леск в седельные сумки, другие пожитки — в новые заплечные мешки. Рес раздумывал, брать или не брать с собой тесак, раз есть такой отличный меч. Леск уговорила тесак оставить, сказала, что многие дворяне возят с собой для хозяйственных надобностей простые топорики, ножи, да и тесаки, когда путешествуют без слуг. И добавила:
— Этот клинок уже испил крови, а новый меч еще чист.
Опять какое-то колдовство. И все равно потертые ножны, исцарапанная дужка и потемневшая рукоять работяги-тесака не смотрелись рядом с изяществом меча.
Упрятал тесак в седельную сумку.
Легли спать. В одной постели, но не раздеваясь и спиной к спине. Рес попытался приобнять Леск — не позволила. Неуступчивость и гордость побережниц не зря в пословицу вошла.
С утра действовали осторожно: из кабака выбрались все также, под видом южан, меч вынесли замотанным в рогожу, дворянскую одежду аккуратно свернутой в мешках. С конями в поводу вышли из города. Укрылись в кустах, быстро переоделись и стерли маслом ореховый сок с лиц и рук. А когда вернулись на дорогу, то направились к другим воротам, на случай, если кто-то запомнил коней.
