Прутский Декамерон — 2, или Бар на колесах - [26]

P.P.S.

Приехав домой, я ужасно обрадовался, узнав, что Кондрат – мой друг, уже дома, что после восьми месяцев службы его освободили от армии по состоянию здоровья, то есть, как и меня в свое время, комиссовали. Мы встретились, обнялись, помолчали.

– Ты знаешь, все хорошо, все просто замечательно, я ужасно рад, что уже нахожусь дома, среди родных и друзей, – сказал Кондрат, когда мы с ним вечером того же дня устроились в баре за чашечкой кофе. – Но где я теперь буду работать, чем заниматься, вот в чем вопрос?

– Хочешь, приходи, будешь работать вместе со мной проводником, – предложил я.

– Нет, что-то мне не хочется, эта работа, наверное, не по мне, – пожал плечами он.

– Может, ты хочешь работать в баре? – неожиданно высказал я следующую свою мысль.

– Я? В баре? Да кто меня туда возьмет? – недоверчиво улыбаясь, хмыкнул Кондрат.

– Возьмут, – уверенно сказал я. – Если вакантное место найдется, обязательно возьмут. Завтра же пойду к Владимиру Викторовичу, директору торга, поговорю с ним за тебя.

– Это было бы, Савва… О большем я в жизни и мечтать не смею, – с воодушевлением заверил меня Кондрат. – Вот если бы все получилось, и ты опять вернулся в бар…

– Меня пока устраивает и мой бар, бар на колесах, и другого мне пока не хочется, – рассмеялся я. – Ну а как и что будет дальше… посмотрим.

1982 г.

Новелла вторая Дважды повезло…

Все трое – Бог, эпоха, случай —

играют в карты – не иначе,

и – то висят над нами тучей,

то сыпят блестками удачи.

Игорь Губерман

Глава первая

Проснулся я в тот день довольно поздно – около четырех пополудни, правда и спать лег уже засветло, – лишь к этому времени закончилась карточная баталия, начавшаяся накануне вечером.

И вместе с пробуждением в сознание вернулся неприятный осадок от карточного проигрыша и защекотал червячком – этой ночью я «закатил» партнерам, как выражаются картежники, около тысячи рублей. Сумма, конечно, не ахти какая, но это было все, что у меня имелось в наличии; вдобавок ко всему, во рту со вчерашнего остался горький сушняк от десятков сигарет самых разных сортов, выкуренных мною в течение прошедшей бессонной ночи, – весьма, доложу я вам, пренеприятное ощущение.

И все же настроение мое, как ни странно, было бодрым, появилось даже некое предчувствие, что сегодня-то я уж наверняка выиграю – внутренний голос нашептывал, что в карты мне везет лишь тогда, когда плохи мои дела на лично– Семейном фронте, а сегодня утром, едва вернувшись домой, я уже успел схлестнуться со своей супругой Мартой в яростном, многословном и совершенно бессмысленном по своей сути споре.

Итак, выбравшись из постели, я первым делом отправился на кухню, достал из холодильника свою любимую алюминиевую пол-литровую кружку, размещавшуюся на полочке рядом с морозильником, залпом выпил почти ледяную воду, затем искупался под душем, почистил зубы, съел огромный бутерброд с докторской колбасой, запил его все из той же кружки растворимым индийским кофе, имеющим, на мой взгляд, какой-то странный, кисловатый привкус; одел чистую рубашку и достал из шкафа свежие джинсы – вчерашние вещи ужасно пропахли сигаретным дымом. После чего, повесив на плечо небольшую спортивную сумку из кожзаменителя с названием «Дельта» – с туполобым упрямством я почему-то считал и теперь продолжаю считать, что именно эта сумка когда-нибудь принесет мне удачу, – вышел на улицу и направился в сберкассу.

У меня на счету в банке на текущий момент оставалось около трехсот рублей с мелочью; с каким-то мазохистским упоением я размышлял дорогой: «сгорила хата, нехай горит и тын» – что, в моем случае означало следующее: я проиграл за последнее время все свои основные и оборотные капиталы, так пусть и эти остатки сбережений уйдут, раз уж суждено, туда же.

В нашем городе, следует заметить, в описываемый период происходило что-то вроде карточной эпидемии – практически все его жители играли в триньку, простейшую карточную игру, где каждому играющему раздается из колоды всего лишь по три карты. А затем начиналась игра нервов – разброс в трех картах может быть достаточно велик: от 7 до 33 очков, вне конкурса у нас шла «небитая» комбинация – три шестерки.

То есть игра эта – простейшая по своей сути, была по большей части психологической, так как практически с любыми очками можно было давить на соперника морально, ну и, конечно же, деньгами.

Играли в триньку практически все – и стар, и млад – азарт никому не давал покоя. Играли везде, где только можно: на всех без исключения предприятиях города – в цехах, бытовках, подсобных помещениях и даже в больницах и поликлиниках; в учреждениях, столовых, кафе, магазинах и буфетах; на складах и в кабинетах начальников; в поездах и автобусах – на стоянках и в пути; на вокзалах и автобазах. Играли в парках, на обоих озерах, которые находились в черте города, играли в других местах отдыха – и все это круглосуточно, в темное время при свете керосиновых ламп, фонариков и фар автомашин, а также свечей; ночью – в кочегарках, детсадах и в школах, в подвалах домов, и даже в некоторых кабинетах милиции (сам неоднократно играл ночью с операми); а также в беседках при тусклом свете лампочки– Переноски или же под фонарем; в подвалах и на крышах домов, ну и, конечно же, в квартирах и частных домах.