Прозрение. Спроси себя - [13]
— По-моему, все ясно, — выдохнул он первую фразу. — Мы собрались, отреагировали. — Он выдержал паузу, словно раздумывая, продолжать или не стоит. Но все-таки продолжил: — В протоколах предлагаю записать выговор. Никому от этого худа не будет. Поверьте мне.
— За что выговор? — не понимая, спросил Узоров.
— Я ведь сказал: для протокола.
— Хватит и порицания! — буркнул Узоров.
— Не звучит, — улыбнулся Перелогин. — Поверьте мне. В разных комиссиях заседал. Никто еще от выговоров не полысел. Ваше дело решать, я сказал. — Пожав плечами, сел на место.
Главный врач начал свою речь с того, что упрекнул Перелогина в легковесном отношении к обсуждаемому вопросу.
— Я сторонник серьезных выводов. Проступок Ручьевой заслуживает строгой оценки. Очевидно, нам придется расстаться с ней. Можно понять желание товарищей найти оправдательные мотивы, но я не могу доверять Ручьевой…
Дмитрий Николаевич не удержался:
— Это еще не резон, чтобы выгнать человека. Я решительно возражаю! И уверен, что не одинок.
— И тем не менее решать буду я, — перебил главный врач. — Вы, наверное, знаете, есть клиника, где руководитель при приеме на работу ставит врача в известность о том, что, если они не сработаются, вопрос об увольнении не станет решать местком. Так вот…
— Борис Степаныч! Опомнитесь! — протестующе воскликнул Ярцев. — Мы прекрасно знаем, о ком идет речь. Так он же выдающийся врач… Не стоит вам на него равняться!
Главный врач отвел хмурый взгляд к окну.
А Дмитрий Николаевич вынул из бокового кармана пиджака листок:
— Позвольте зачитать эту записку. «Дмитрий Николаевич, сегодня в процедурном кабинете я услышал о совете врачей. Я буду летать! В этом у меня нет никаких сомнений. И может, в тот день, когда это случится, вам и надо провести разговор о работе хирурга Ручьевой. Ждать осталось недолго. Капитан Белокуров». В кабинете наступила тишина.
До встречи Ярцева с Крапивкой оставалось семнадцать дней.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
В небольшой прихожей квартиры Ярцевых стоит на треноге полукруглая плетеная корзина, почти доверху заполненная поздравительными открытками.
Теперь уже трудно вспомнить, кто предложил собирать их, чтобы потом, спустя десять-пятнадцать лет, совершить путешествие во времени, перечитывая послания, отмеченные вехами знаменательных дат.
Никто — ни Дмитрий Николаевич, ни Елена Сергеевна, ни бабушка — не оспаривает пальму первенства. Только помнят, что Маринке тогда исполнилось три годика. Теперь ей семнадцать.
Первая неделя мая принесла вороха почты. Два раза в день бабушка опустошала почтовый ящик, затем стопкой складывала корреспонденцию на столе Дмитрия Николаевича.
Писали друзья, коллеги, однополчане и многие бывшие пациенты Ярцева.
Некоторые письма Дмитрий Николаевич зачитывал вслух.
— Лена! Сердечно поздравляет Леонид Алексеевич Скворцов. И опять спрашивает: ты все такая же красивая? Что ответим? Такая же?
Елена Сергеевна улыбнулась.
— Надо ответить Скворцовым телеграммой.
— С подписью: прекрасная Елена. Я — за!.. А вот послание от твоего вечного поклонника Вадима Дорошина. Каллиграфическим почерком свидетельствует свое уважение и шлет наилучшие пожелания.
Утром девятого мая Марина проснулась раньше всех и умчалась раздобывать цветы. Нынче ей повезло: купила отменный букет гвоздик.
Марина торжественно вручила цветы отцу и ровно двадцать раз — была двадцатая годовщина Дня Победы — поцеловала его.
— Я хочу пожелать, чтобы та война была последней.
— Я тоже хотел бы.
— А шампанское по этому поводу откроют?
— Шампанское утром не пьют, — напомнила Елена Сергеевна.
— Мы этого не проходили, мама!
Пришла в праздничной вязаной кофте бабушка, и семейное застолье началось с шумного выхлопа пробки. Шампанское позолотило высокие бокалы.
Телефонный звонок отвлек Дмитрия Николаевича. Добрых десять минут он выслушивал поздравительную тираду Вадима Дорошина. Можно было подумать, что на фронте был Ярцев не врачом, а боевым генералом.
— Остановись, Вадим, хватит, — сказал Дмитрий Николаевич. — Не забывай, я плохо переношу эпитеты…
— От этого не умирают. Позволь твоему верному другу выразить свои чувства. Постарайся стать академиком. Вполне заслужил. Мы с Валентиной ждем вас к обеду.
— Слушай, не получится.
— Никаких отговорок!
— Сегодня в больнице встреча. Мне надо быть.
— Тогда приезжайте вечером.
— Ладно, созвонимся.
Дмитрий Николаевич положил трубку.
— После разговора с Вадимом начинаешь чувствовать себя по меньшей мере Наполеоном.
— Господи! — воскликнула Елена. — Столько лет его знаешь и все привыкнуть не можешь.
— Не могу.
— А Дорошин воевал? — спросила Марина.
— Нет. Не довелось. Он всю войну проработал в госпитале.
— Где?
— В Томске.
— Значит, далековато от фронта. Там могли работать женщины, пожилые люди… Я знаю, ты очень любишь Дорошина. Поэтому защищаешь? Ты не сердись, папка.
— Защищаю? — удивился Ярцев.
— Ты ведь тоже мог остаться в тылу! Не остался же!
— Марина, оставь отца в покое! — вмешалась мать. — Праздник, а ты затеяла дискуссию!
— Все правильно, Леночка. Вопрос поставлен, надо отвечать, — спокойно заметил Ярцев. — По-разному складываются судьбы людей. Война застала Вадима в районной больнице. Двух врачей, работавших там, мобилизовали в армию. Вот он и остался единственным специалистом. Потом больница стала госпиталем. А это — неотделимая часть фронта. Вадим награжден орденом, медалями.
Предлагаемые читателю роман и повести С. Клебанова построены по законам остросюжетного жанра. Они увлекают динамикой событий, остротой жизненных перипетий, достоверностью историй, положенных в основу сюжета.
Предлагаемые читателю роман и повести С. Клебанова построены по законам остросюжетного жанра. Они увлекают динамикой событий, остротой жизненных перипетий, достоверностью историй, положенных в основу сюжета.
Предлагаемые читателю роман и повести С. Клебанова построены по законам остросюжетного жанра. Они увлекают динамикой событий, остротой жизненных перипетий, достоверностью историй, положенных в основу сюжета.
А с вами случалось такое? Когда чья-то незримая жизнь играет внутри вас будто забродившее вино, она преследует вас с самого детства и не даёт покоя ни днём, ни ночью. С ней невозможно договориться, у неё нет ни ног, ни тела, ни голоса. У неё нет ничего. И, тем не менее, она пытается по-своему общаться и даже что-то рассказывает. Что это: раздвоение сознания или тихое сумасшествие? А может, это чья-то неуспокоенная душа отчаянно взывает о помощи? Тогда кто она? Откуда взялась? И что ей нужно?
Первый официальный роман по мотивам культового сериала «Нарко» от Netflix. Удивительно подробное и правдивое изображение колумбийской наркоторговли изнутри. Хосе Агилар Гонсалес – sicario, наемный убийца медельинского картеля. Он готов обрушиться на любого врага Пабло Эскобара – и сделать с ним все, что прикажет Патрон. Он досконально изучил весь механизм работы кокаиновой империи, снизу доверху. Он глубоко проник в мысли и чувства Эскобара. Он знает, как подойти к нему даже с такой просьбой, которая другим показалась бы самоубийством, – и получить желаемое.
Без аннотации Вашему вниманию предлагается сборник зарубежных детективов.
В новом томе собрания сочинений классика бельгийской литературы Реймона Жана Мари де Кремера, более известного под литературными именами Жан Рэй, Джон Фландерс и Гарри Диксон, вошли девять повестей из его почти неизвестного за пределами Бельгии цикла. Цикл посвящен приключениям потомка одного из эпизодических героев Артура Конан Дойля, упомянутого в рассказах о Шерлоке Холмсе — профессора Джо Белла. Перед нами новый герой, шестнадцатилетний Эдмонд Белл, столь же юный, как Рультабий из «Тайны желтой комнаты» Гастона Леру, столь же проницательный и столь же блистательный.
В причудливый узор сплетаются судьбы героев романа: адвоката-красавицы Тамары, безнадежно влюбленного в нее аналитика Боба, оперативника Вохи и бизнесмена Виктора Новака. Любовь, ненависть, соперничество, случайные встречи и взаимные обиды связывают этих людей, а объединяет единая цель: поиск серийного убийцы. «Несчастный случай» — так называется новый роман, раскрывающий обстоятельства пятого дела из серии «Тройная защита». Прошло несколько лет после смерти мужа Тамары Макса, друга и коллеги Боба и Вохи.
Летними вечерами в дачном поселке собиралась дружная компания хороших знакомых – пока к ним не присоединились новые соседи. Это неприятные, грубые люди – сильно пьющий художник Денис, его вульгарная супруга Иричка и ее тихая, незаметная сестра Зина. Как-то вечером, когда компания сидела во дворе, нарядная Иричка прошла мимо, небрежно помахав присутствующим, а вскоре ее труп нашли в ближайшем овраге…Полиция начала расследование, но соседи решили не оставаться в стороне и попросили Олега Монахова, называющего себя ясновидящим и волхвом, присоединиться к поискам убийцы в частном порядке…
Роман о тех, кто в погоне за «длинным» рублем хищнически истребляет ценных и редких зверей и о тех, кто, рискуя своей жизнью, встает на охрану природы, животного мира.
Традиционный сборник остросюжетных повестей советских писателей рассказывает о торжестве добра, справедливости, мужества, о преданности своей Родине, о чести, благородстве, о том, что зло, предательство, корысть неминуемо наказуемы.
Между следователем Станиславом Тихоновым и рецидивистом Лехой Дедушкиным давняя и непримиримая борьба, и это не просто борьба опытного криминалиста с дерзким и даровитым преступником, это столкновение двух взаимоисключающих мировоззрений.
Роман А. и Г. Вайнеров рассказывает читателю о том, как рождались такие уникальные инструменты, как скрипки и виолончели, созданные руками величайших мастеров прошлого.Вторая линия романа посвящена судьбе одного из этих бесценных творений человеческого гения. Обворована квартира виднейшего музыканта нашей страны. В числе похищенных вещей и уникальная скрипка «Страдивари».Работники МУРа заняты розыском вора и самого инструмента. Перед читателем проходит целая галерея людей, с которыми пришлось встречаться героям романа, пока им не удалось разоблачить преступника и найти инструмент.