Прозрение - [24]

– Ах, ты об этом. – Уорт заерзал в кресле и смущенно откашлялся. – Я просто имел в виду, ну… понимаешь, что ты не спала с мужчинами.

Син продолжала смотреть на него со все возрастающим недоверием.

– Тим когда-нибудь посвящал тебя в нашу сексуальную жизнь?

– Нет. Послушай, ты не хочешь чего-нибудь выпить? Я позову…

Син вцепилась пальцами ему в предплечье.

– Тим рассказывал тебе о нашей интимной жизни?

– Мы же были лучшими друзьями, Син, – печальным тоном произнес Уорт. – Тебе известно, как мужчины откровенничают. Встречаются, берут несколько бутылок пива, потом разговор переходит на женщин, и они начинают трепаться.

В глазах Син появились слезы, но вызваны они были злостью, а не жалостью к себе.

– Я не удовлетворяла Тима как женщина? Он говорил тебе об этом?

– Нет.

– Уорт!

Он закусил губу.

– Ладно, может, он и обронил несколько намеков по этому поводу. А какой муж время от времени не желает, чтобы его жена была более изобретательна в постели?

Син несколько раз сглотнула слюну и таким образом отогнала рвотные позывы. Ей показалось, будто грудь у нее разрывается.

– Тим был недоволен нашей сексуальной жизнью?

Уорт разразился про себя тирадой проклятий.

– Разве я это говорил? Нет. Я только признался, что Тим как-то – мне кажется, это было сразу после рождения Брэндона – обронил фразу о том, будто его любимая жена не слишком ласкова с ним…

– Он сказал, что я стала холодна?

– Не холодна, – раздраженно произнес Уорт. – Не передергивай, Син. Его просто слегка беспокоило, что ваши отношения утратили новизну. «Рутина» – вот, по-моему, какое слово он употребил. Я тогда возразил ему: отчасти ты и сам виноват. Ведь после рождения детей редко мужчины начинают видеть в своих женах матерей, а не сексуальных партнерш. Вот я и посоветовал Тиму относиться к тебе как к любовнице, тогда и твое отношение к нему изменится.

Син трясло от ярости.

– Ты знаешь ответы на все вопросы, если дело касается женщин, да, Уорт?

– Что ты имеешь в виду?

– Ты захотел проверить, насколько я сексуальна. И затащил меня в постель, чтобы лично убедиться в моей неопытности.

Проклятия, которые Уорт произнес про себя раньше, не шли ни в какое сравнение с теми, которые просились на язык сейчас. Тяжело дыша, сжимая кулаки и яростно сверкая глазами, он произнес:

– Ты же знаешь: это чушь, Син. Черт побери, ты прекрасно это знаешь.

– Извини. Мне надо в туалет.

Она перебралась через его ноги и нетвердой походкой направилась в хвост салона. В туалете Син почувствовала себя плохо. Ее вырвало, но она еще долго после этого оставалась в кабинке, а шум, стоявший в ее ушах, казался сильнее рева реактивного двигателя.

Пока Син умывала лицо холодной водой, ей очень захотелось хотя бы на пять минут увидеть Тима, чтобы выплеснуть на него всю свою злость. Да как он посмел обсуждать их сексуальную жизнь с Уортом? С Уортом, ради Бога. С этим ловеласом. С этим повесой. С этим плейбоем.

И какой совет Тим ожидал услышать от распутного холостяка? Если ему надо было поговорить с кем-то на эту тему, то почему он не обратился к ней? Ее вполне удовлетворяла их интимная жизнь, и для нее не было бы большего предательства, узнай она, что Тим завел любовницу.

Но грех Тима не шел ни в какое сравнение с подлым поступком Уорта, который воспользовался информацией, доверенной ему покойным другом. Син не предполагала, что мужчина, любой мужчина может опуститься так низко. И не могла она понять только одно: почему Уорт так долго тянул, чтобы удовлетворить свое любопытство.

Вернувшись в кресло, Син отказалась разговаривать с ним. Ей показалось, что полет до Далласа тянется в три раза дольше, чем до Акапулько, но самолет в конце концов приземлился, и пассажиры начали покидать его.

Син прошмыгнула мимо остальных туристов в ярких сомбреро и разноцветных нарядах, и, поскольку ей не надо было ждать багаж, она оказалась одной из первых в очереди к таможенной стойке. К несчастью, Уорт, тоже не имевший багажа, пристроился в очереди следом за ней.

– Ты сделала совершенно неправильный вывод, Син. Тим всего один раз упомянул об этом, я клянусь тебе. Вы, наверное, в тот момент слегка поссорились. Подумаешь, ничего страшного. Я даже и не вспоминал об этом разговоре, пока ты не заставила меня.

– Можно подумать, – бросила Син через плечо, не поворачиваясь к Уорту.

– Но это правда. Я же точно знаю, что не думал об этом прошлой ночью.

Син резко обернулась к нему.

– Ты соблазнил меня отправиться в Акапулько…

– Я ни на что тебя не соблазнял.

– Так как я была одной из немногих женщин, с которыми ты еще не переспал. Не правда ли?

– Ошибаешься.

– Воспользовался моим плохим настроением и уговорил поехать с тобой, потому что хотел лично убедиться, так ли холодна и неизобретательна в постели вдова Тима, как он говорил.

Распаляясь от этих необоснованных обвинений, Уорт заявил:

– Но теперь я могу сказать: ему не на что было жаловаться. Абсолютно не на что, если ты выматывала его так же, как меня.

Син раскрыла рот и вздрогнула, но скорее от возбуждающих воспоминаний, чем от стыда. Дрожащим голосом она вымолвила:

– Если ты и почувствовал с моей стороны теплоту…

– Теплоту! Да ты была как огонь.