Син Маккол подумала, что изюм и в самом деле выглядит отвратительно.
– Брэндон, прошу тебя.
– Мам, но мне нравится так делать, потом ты сможешь засушить изюм.
Син покачала головой и печально вздохнула. Ее мать, которая в этот момент вошла в кухню, услышала этот вздох.
– Что тут происходит? Чем ты недовольна, Синтия? – Ладония направилась прямиком к кофейнику и налила себе чашку кофе.
– Твой внук вылавливает изюм из каши и раскладывает по краю тарелки.
– Очень изобретательно!
Син взглянула сначала на мать, потом на молочные капли, стекавшие на стол с каждой ягоды.
– Мама, я ругаю его, а ты хвалишь.
– Ты что, встала не с той ноги? Опять? – Между этими двумя вопросами она выдержала паузу. И сделала это намеренно. Таким способом Ладония Паттерсон хотела подчеркнуть: у ее дочери участились приступы плохого настроения.
Син притворилась, что не заметила иронии в словах матери, и принялась вытирать молочные пятна кухонным полотенцем.
– Ешь тост, Брэндон.
– А можно я возьму его в комнату и съем, пока буду смотреть мультфильм?
– Можно.
– Нельзя.
Эти два противоречивых ответа были произнесены одновременно.
– Мама, но ты же знаешь, что я не разрешаю ему…
– Я хочу поговорить с тобой, Синтия. Наедине. – Ладония помогла четырехлетнему Брэндону слезть со стула и протянула ему в салфетке тост. – Только не сори. – Она слегка шлепнула ребенка, подгоняя его к двери, а потом повернулась к дочери, чтобы заговорить с ней, но та опередила ее:
– Мама, ты должна прекратить постоянно вмешиваться. Так я никогда не приучу Брэндона к дисциплине.
– Дело здесь вовсе не в этом. – Ладония – стройная, привлекательная, только что принявшая душ, строго посмотрела на дочь, стоявшую по другую сторону кухонного стола.
Син не хотелось выслушивать неизбежные материнские наставления. Она бросила озабоченный взгляд на часы.
– Мне надо идти, иначе я опоздаю на работу.
– Садись.
– Я не хочу начинать день со спора.
– Садись, – спокойно повторила Ладония. Син опустилась на стул. – Хочешь кофе?
– Нет, спасибо.
– Ты сама не похожа на себя, Синтия, – начала мать, усаживаясь напротив дочери с чашкой свежего кофе. – Ты какая-то озлобленная, раздражительная, придираешься к Брэндону. Если бы я не знала, что могла бы подумать, что ты беременна.
Син вытаращила глаза.
– Как тебе только могло прийти в голову такое.
– Синтия, где твое чувство юмора. И вообще, что с тобой происходит в последнее время?
– Ничего.
– Ладно, тогда я объясню, что с тобой происходит.
– Мама, давай не будем снова заводить этот разговор. Я прекрасно знаю все, что ты скажешь.
– И что же я скажу?
– Я не живу полноценной жизнью. Тим умер два года назад, но моя жизнь на этом не кончилась. Я молода, у меня все впереди. У меня чудесная работа, с которой я хорошо справляюсь, но это еще не все. Мне необходимы интересы и вне службы. Надо выходить из дома, общаться с людьми своего возраста, заводить новых друзей, вступить в клуб родителей-одиночек. – Син печально улыбнулась матери. – Правильно? Вот видишь, я все это знаю наизусть.
– Тогда почему ты ничего не делаешь?
– Потому что этого хочешь ты. А не я.
Ладония положила руки на стол и наклонилась вперед.
– А чего хочешь ты?
– Не знаю. Я хочу…
А чего она хочет? Син попыталась найти объяснение приступам своей хандры. Чего-то ей в жизни явно не хватало. Но если бы она точно знала чего именно, то давно заполнила бы этот пробел. Многие месяцы Син одолевало такое чувство, словно она живет в безвоздушном пространстве.
Брэндон подрос, с ним уже не требовалось постоянно нянчиться. Работа не приносила ей полного удовлетворения. Заботы по дому после смерти отца?! Но мать переехала к ней и взяла на себя большую их часть. Монотонность бытия поглощала молодость и жизненную энергию Син.
– Я хочу, чтобы произошло что-нибудь такое, – вымолвила она наконец, – что встряхнуло бы все вокруг и перевернуло мою жизнь.
– Будь осторожна с такими желаниями, – мягким тоном предупредила ее Ладония.
– Почему?
– Случайная смерть Тима действительно поставила все с ног на голову.
Син вскочила со стула.
– Ты говоришь ужасные вещи. – Она схватила сумочку, портфель, ключи и распахнула заднюю дверь.
– Возможно, это и так, Синтия. Но не надо считать меня бесчувственной. Если ты хочешь в жизни перемен к лучшему, то не следует сидеть сложа руки и полагаться на то, что судьба преподнесет их тебе. Тебе самой надо несколько измениться.
Эти слова матери Син оставила без ответа.
– Поскольку я выезжаю так поздно, то на Норт Сентрал сейчас будет полно машин. Передай Брэндону, что я позвоню ему во время перерыва на ленч. – И, изобразив на лице вполне законное возмущение, Син уехала в больницу.
– Да, Джордж, знаю, я говорил так, но это было вчера. Кто же мог предположить, что эти акции пустят в продажу до того, как…
Уорт Лансинг сделал знак своей секретарше налить ему еще одну чашку кофе. Ее обязанности выходили далеко за рамки чисто служебных. В зависимости от обстоятельств миссис Хардиман была для Уорта и секретаршей, и помощницей, и матерью, и другом, прекрасно проявляя себя во всех этих ипостасях.
– Я понимаю, что это моя работа, Джордж, но ты не потерял…
