Прозрачные леса под Люксембургом - [72]
Он отвернулся.
– Мне казалось, что я стала забывать вас, – она провела рукой по его лицу. – Плохо вам?
– Плохо.
– Здесь недалеко есть кафе. В нем я начинала работать посудомойкой. Там меня помнят и дадут нам коньяк, крабовые палочки под майонезом и удивительно вкусную печень с жареным луком. Вы любите жареный лук?
– Не очень. Знаете, Наташа… Может быть, мы поедем ко мне? Я утром сделал уборку… Если это, конечно, не противоречит вашим принципам…
– Не противоречит. Но вечером у меня… Вечером у меня представление и нужно быть в форме.
– Представление?
– Я работаю в ночном клубе.
– Стриптиз-девочкой? – непроизвольно, со злой усмешкой вырвалось у него.
– На подтанцовках у одной певички. Она выше ночных клубов не поднимается… Впрочем, как и я…
Левашову стало гадко. Да еще небо серое и безликое нависало над ними, как потолок малогабаритной квартиры.
– Представляете, – сказал он, – если бы сейчас журавли. Журавли над Москвой…
Она все поняла.
– Вас смутил род моих занятий. Я и не собиралась ничего скрывать. И убеждать, что моя работа заканчивается с последней пропетой песней… Я совсем иначе планировала свою жизнь, а она сложилась вот так, то есть никак…
Он и не знал о существовании этого кафе в центре Москвы. Кафе принадлежало союзу театральных деятелей, но, вопреки громкому названию, выглядело убого и пустынно.
– Наташка! – воскликнула одна из официанток.
– Галка! – обрадовалась Наташа. – Ну, как вы здесь?
– Что нам будет, ветеранам общепита, – мы любые времена переживем… Ты-то как? Все там же?
– Там же, тогда же…
– А что же молодой человек, – Галя кивнула на Левашова, – не положит этому конец?
– Молодой человек появился только сегодня – два дня морочил мне голову. Я возлагаю на него большие надежды. Не знаю, оправдает ли…
– И к могиле покойного, вместо терновых венков, были возложены надежды, которые он так и не оправдал при жизни, – сумеречно продекламировал Левашов. – Вы вот что, Галя, принесите-ка нам, для начала, меню.
– Какое меню? – изумилась официантка. – У нас кроме коньяка и крабовых палочек уже лет пять как ничего нет. Ну, еще печенка… Тушеную капусту предусмотрительно не предлагаю.
– Вот те раз, – расстроился Левашов, – а я собирался блеснуть…
– Теоретически вам это удалось, – успокоила его Наташа.
Они забрались в дальний угол, к двери служебного входа, хотя в этом и не было особой необходимости – кроме них в кафе сидело человек пять-шесть.
Появилась Галя, расставила на столе закуски.
– Посидеть, что ли, с вами.
– Ты извини, Галка, – серьезно сказала Наташа, – но мы не виделись целую жизнь.
– Это срок! – не смутилась Галя.
И исчезла.
– Вы, наверное, чувствуете себя неуютно? – спросила Наташа.
– Вообще я стараюсь не злоупотреблять этим, – Левашов постучал по горлышку бутылки, – но иногда срываюсь… И что удивительно – особенно не стремлюсь возвращаться из этого состояния. Я никогда не думал, что так гадко быть трезвым сегодня…
– Я понимаю вас, – как эхо отозвалась Наташа. – Со мной происходит то же самое… – Она взяла его за руку. – Вряд ли что-нибудь переменится вокруг нас…
– Вряд ли, – он взял ее за руку. – Послушай, где ты была все это время?
– Просто ты не искал меня…
– Искал. Иногда мне казалось: вот-вот, это ты. До тебя оставалось каких-нибудь два шага, но я не делал их…
– Никогда?
– Никогда.
– Я тоже. Это были не мы.
– Я никуда не отпущу тебя. Сегодня ты бросишь все…
– Брошу, – легко согласилась она. – Давай все-таки выпьем. И поешь. Я за тобой поухаживаю. – Она подвинула ему крабовые палочки, сделала бутерброд с паштетом. – Бедный мой Левашов. Слушай, – неожиданно вспомнила она, виновато прижав руку к груди, – а как тебя зовут?
– Евгений, – расхохотался Левашов. – Женя.
– Правда? Как я люблю это имя. Женя, Женечка, Наташа… Ну что, выпьем?
Они выпили.
– А что было главным в твоей жизни? – спросила она.
– Поиски тебя.
Она смотрела выжидающе.
Он задумался на мгновение, ответил коротко:
– Война.
– И если тебя позовут вновь – ты пойдешь?
Он молчал, глядел мимо нее. Этой женщине нельзя было врать. Никогда. Ни в чем.
– Пойду.
– И я не смогу тебя удержать?
– Понимаешь…
– Понимаю. Не надо ничего объяснять… Я люблю тебя, Левашов. Все остальное неважно.
Он находился в каком-то странном оцепенении. Неужели случилось то, чего он ждал всю жизнь?
Он разлил коньяк, поднял рюмку.
– Ну вот: мы муж и жена. С сегодняшнего дня начинается наша жизнь. Она пройдет под флагом крабовой палочки.
– Под майонезом…
– Майонеза обещать не могу…
– Скажи, а как жена, я могу поинтересоваться, чем ты занимаешься?
– А ты, собственно, только и делаешь, что интересуешься.
– Ну, знаешь, в конце концов, я выхожу замуж впервые.
– Это аргумент. А работаю я оператором на одной жуликоватой, но крайне независимой студии.
– Да? – удивилась Наташа. – И что же вы снимаете?
– Рекламу, клипы.
– Какие?
Он назвал.
Наташа болезненно поморщилась.
– Господи, какая гадость.
Она приоткрыла портьеру, посмотрела в окно. Через давно не мытые стекла первого этажа были едва различимы лица совсем чужих людей.
– Когда человек счастлив – окружающие кажутся ему только прохожими, – отстраненно произнесла она. – А ты пробовал заняться чем-нибудь другим?
Жизнь Полины была похожа на сказку: обожаемая работа, родители, любимый мужчина. Но однажды всё рухнуло… Доведенная до отчаяния Полина знакомится на крыше многоэтажки со странным парнем Петей. Он работает в супермаркете, а в свободное время ходит по крышам, уговаривая девушек не совершать страшный поступок. Петя говорит, что земная жизнь временна, и жить нужно так, словно тебе дали роль в театре. Полина восхищается его хладнокровием, но она даже не представляет, кем на самом деле является Петя.
«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.
Россия, Сибирь. 2008 год. Сюда, в небольшой город под видом актеров приезжают два неприметных американца. На самом деле они планируют совершить здесь массовое сатанинское убийство, которое навсегда изменит историю планеты так, как хотят того Силы Зла. В этом им помогают местные преступники и продажные сотрудники милиции. Но не всем по нраву этот мистический и темный план. Ему противостоят члены некоего Тайного Братства. И, конечно же, наш главный герой, находящийся не в самой лучшей форме.
О чем этот роман? Казалось бы, это двенадцать не связанных друг с другом рассказов. Или что-то их все же объединяет? Что нас всех объединяет? Нас, русских. Водка? Кровь? Любовь! Вот, что нас всех объединяет. Несмотря на все ужасы, которые происходили в прошлом и, несомненно, произойдут в будущем. И сквозь века и сквозь столетия, одна женщина, певица поет нам эту песню. Я чувствую любовь! Поет она. И значит, любовь есть. Ты чувствуешь любовь, читатель?
События, описанные в повестях «Новомир» и «Звезда моя, вечерница», происходят в сёлах Южного Урала (Оренбуржья) в конце перестройки и начале пресловутых «реформ». Главный персонаж повести «Новомир» — пенсионер, всю жизнь проработавший механизатором, доживающий свой век в полузаброшенной нынешней деревне, но сумевший, несмотря ни на что, сохранить в себе то человеческое, что напрочь утрачено так называемыми новыми русскими. Героиня повести «Звезда моя, вечерница» встречает наконец того единственного, кого не теряла надежды найти, — свою любовь, опору, соратника по жизни, и это во времена очередной русской смуты, обрушения всего, чем жили и на что так надеялись… Новая книга известного российского прозаика, лауреата премий имени И.А. Бунина, Александра Невского, Д.Н. Мамина-Сибиряка и многих других.
Две женщины — наша современница студентка и советская поэтесса, их судьбы пересекаются, скрещиваться и в них, как в зеркале отражается эпоха…