Прозрачная маска - [143]

— Йонка была моей женой… — начал было Пейчев и тут же умолк.

Нестор подождал немного и, увидев, как Пейчев с отсутствующим, безразличным взглядом стал вертеть пуговицу на своем толстом шерстяном жилете, ушел. На улице он открыл дверцу машины и сел. Ехать не спешил. Затем все-таки завел двигатель, медленно завернул за угол и принялся наблюдать за подъездом дома Пейчева. Нестор не совсем был уверен, что Пейчев сразу засуетится. Но все же следователь надеялся на какую-то реакцию с его стороны. Две тысячи — немалые деньги, особенно для человека, который экономил всю жизнь и грыз только сухари, как выразился о себе Пейчев. Удивительно было и то, что Йонка, зная от Папазовых, сколько те получили денег, ничего не сказала мужу. Разумеется, любое объяснение этого факта могло основываться только на предположении, но, как бы там ни было, Нестор исключал возможность того, что с двумя тысячами левов можно легко расстаться. Поэтому, сколько бы это ни заняло у него времени, он решил понаблюдать за Пейчевым. Лобовое стекло запотело, и Крумов, протерев его, включил отопление.

Через некоторое время у подъезда мелькнула фигура Пейчева, и он быстро зашагал к запаркованной поблизости машине. Вскоре раздался стук закрывшейся дверцы, и машина тронулась с места.

Нестор последовал за Пейчевым. Пересекли центр города, забитый автомобильным транспортом и людьми, выехали на кольцевую дорогу, а потом свернули на Драгалевцы. Здесь Нестору пришлось немного отстать, но он по-прежнему не упускал из виду габаритные огни машины Пейчева. В конце узкой дороги Пейчев остановился и вышел. Метров через сто он приблизился к трехэтажному дому, толкнул ногой калитку и вошел во двор. Справа находился гараж, где горел свет и играла музыка. Пейчев сразу направился туда. Когда он скрылся, Нестор подбежал к задней стенке гаража и присел на корточки около небольшого окошка. Затем слегка привстал и заглянул внутрь. Там стояла поднятая на домкрате белая «лада», из-под которой торчали ноги. Пейчев подошел и пнул лежавшего под машиной человека.

— О, Пейчо! Какими судьбами? — появилась голова Карова и снова сунулась под машину.

— Ты один?

— Подай ключ на тринадцать! — протянул руку Каров, не расслышав вопроса.

Пейчев подошел к полке, нашел требуемый ключ, затем присел на корточки и сунул его приятелю.

— Вуйчо, ты один?

— С тобой нас будет двое… Будь любезен, подними немного выше домкрат.

Пейчев сделал несколько оборотов, а потом внезапно стал крутить домкрат в обратном направлении. Барабан колеса уперся в грудь Карова.

— Быстрее подними! Ты что, хочешь убить меня?

Но Пейчев еще опустил машину, чтобы тот уже не мог шевельнуться. Нестор встревожился и хотел было уже войти внутрь гаража, но его остановила невозмутимость Пейчева, который усмехнулся, взял с полки транзистор, поставил его на пол и, сев на стульчик возле головы Карова, спросил:

— Ты украл расписки?

— Какие расписки? Подними домкрат!.. — простонал Каров.

Пейчев еще опустил домкрат на один оборот, усилил громкость транзистора, давая тем самым понять приятелю, что с ним не шутят.

— Ты знаешь, о чем я спрашиваю! Вечером после похорон ты специально ушел раньше всех, чтобы я не заподозрил тебя. Но ты забыл, что никто из оставшихся у меня людей не был заинтересован в этих расписках! — Он уменьшил звук и, наклонившись, сквозь зубы процедил: — Итак, слушаю тебя!..

— Ничего я не брал! И ни о каких расписках не знаю ничего!

— Знаешь, знаешь, Вуйчо! Ведь это долговые расписки!

— У меня нет таких!

— Есть! — угрожающе повысил тон Пейчев. — А две тысячи левов за лотерейный билет?.. Отвечай! Не слышу!.. — Ответа не последовало, и он еще опустил домкрат.

Барабан впился в тело Карова, и Нестор уже не на шутку обеспокоился.

— Верну их тебе! — простонал Каров.

— Когда?

— Утром.

— И расписки тоже?

— Да!

— Вуйчо, я не хочу затруднять тебя, а поэтому лучше скажи, где они, и я сам возьму.

— При мне нет! Я держу их в столе на работе.

— Там и деньги хранишь?

— Говорю тебе о расписках, а деньги верну сейчас.

Пейчев задумался. Транзистор, видимо, мешал ему сосредоточиться, и он выключил его.

— Ладно, но не вздумай шутить! — И он стал освобождать Карова от тяжести машины. — Отдашь деньги, а потом поедем ко мне ночевать. Утром пойдем на работу вместе, ясно?

Каров выполз из-под машины и начал растирать грудь, потом в сопровождении Пейчева направился к дому.

Нестор дождался, пока они снова появятся на улице и сядут в машину, и через некоторое время и сам поехал в город. Там он сразу позвонил полковнику Данову и попросил разрешение на обыск. К полуночи все полученные Йонкой расписки от клиентов были пересняты и положены в коричневую папку Карова. После знакомства с фигурировавшими в расписках фамилиями Нестору стало ясно, почему Пейчев придавал им такое значение. Среди них были известные личности, директора предприятий, руководители торговли. Велась и строгая отчетность выданных им сумм, или «аккредитивов», как называл эти документы Томов. Чтобы заключить договор на изготовление определенного изделия, производитель должен был как-то зацепиться за предприятие или ведомство. Желающих получить заказы было много, и не всем могло улыбнуться счастье. Благодаря жене, Пейчеву всегда везло, теперь же, после ее смерти, он терял страшно много. Становились понятными и его лихорадочные мотания по агропромышленным комплексам и другим предприятиям в последнее время. Умение же Йонки выбивать эти расписки раскрывало ее личность совсем в новом свете. Для того чтобы убедить человека взять взятку да еще заставить его расписаться, надо было обладать поистине невероятным талантом. А ведь говорил же об этих способностях ее отчим…