Проза жизни - [75]

— Вот, пожалуйста, закон подлости, — в бешенстве проскрипела Шпулька. — Вниз катим порожняком, а вверх придётся тащить неподъёмную тяжесть. Где справедливость? Я что, лошадь?

— Нет, ты скорее ослица! — фыркнула Тереска. — Хватит причитать, зато для здоровья полезно. Тяни же, ты что, копыта уже откинула? На шоссе передохнем.

— Саженцы были легче…

Недалеко от дома гостеприимного шизофреника Тереске вдруг пришла в голову неожиданная и ужасающая мысль. Она приостановилась, тяжело дыша, и расстегнула под шеей воротник.

— Что-то мне стало жарко… Слушай, а ведь им полагается теперь нас убить.

Обмахивающаяся шапкой Шпулька застыла с открытым ртом, уставясь на неё ошарашенно и возмущённо.

— Эти одинаковые номера могут означать какую-то кошмарную афёру, о которой никто не знает, — зловеще тянула дальше Тереска. — Кроме нас. Преступникам известно, что мы видели. Значит, нас нельзя оставлять в живых! Исключено! Ты бы оставила?

— Обязательно! — гневно отрезала Шпулька. — Я сыта по горло всякими там убийствами и преступлениями! А они могли подумать, что мы никому не скажем. Или что просто не заметили.

Тереска пожала плечами и выразительно постучала пальцем по лбу.

— У тебя в голове одни глупые иллюзии. Они не могут рисковать. Поубивают нас при первом удобном случае и будут правы, потому что мы тоже при первом же удобном случае сообщим в милицию. Вопрос, кто успеет первым…

В голосе Терески зазвучали мрачные пророческие нотки, и Шпулька почувствовала, как у неё на голове зашевелились волосы, а по спине пробежали мурашки. Она с трудом подавила в себе паническое желание бросить подругу вместе с её дровами и немедленно дать деру.

— Умоляю тебя, едем дальше! — простонала она почти в беспамятстве. — Погоди, сначала посмотрим, нет ли там засады. Подкрадёмся! Нет, давай вернёмся! Нет, я уж и не знаю…

— Посмотреть, конечно, не помешает. Подъедем поближе и проверим.

Они доволокли сани почти до подозрительного дома и снова остановились. Вокруг было все так же тихо и спокойно.

— В случае чего здесь и спрятаться-то негде, — дрожащим голосом прошептала Шпулька. — Одни заборы…

В тишине до них долетел рокот мотора, и впереди, в пугающей близости, сверкнули огни фар. Машина ехала прямо на них.

— Мамочки… — охнула Шпулька осипшим, сдавленным голосом.

Теперь уже и Тереска поддалась панике. В течение последних минут она свято уверовала в неизбежность их убийства. Ясно как Божий день — бандиты едут, чтобы расправиться с ними. Спасения нет, вот-вот они станут видны как на ладони, и тогда им конец…

— Сюда! — надрывным шёпотом приказала она. — Скорей!

Потеряв от страха волю к сопротивлению, Шпулька подчинилась ей и вскочила в распахнутую калитку разбойничьего логова.

— А стол… они увидят…

— И решат, что он с Луны свалился. Никто не поймёт, что это за монстр такой и что он наш… Дальше, сюда фары светят…

Автомобиль остановился, кто-то из него вышел и открыл ворота. Подруги затаились за кустами. «Фиат» снова медленно тронулся, сворачивая к воротам и светя фарами все ближе. Тереска и Шпулька пятились назад, стараясь оставаться в тени. Наконец они упёрлись в боковую стенку крыльца, сознавая, что отступать дальше некуда и сноп света вот-вот их настигнет. И в этот момент Тереска вдруг вспомнила о подвальном лазе.

Дверца в фундаменте крыльца была приоткрыта. В последнюю секунду она успела протолкнуть в неё Шпульку и нырнула внутрь сама. Из-под ног что-то покатилось по ступенькам вниз, луч света скользнул по приоткрытой дверце, стенке и ступенькам крыльца и переместился дальше.

— Не пихай меня, тут лестница, я сейчас скачусь кубарем, — с раздражением прошипела Шпулька.

— Тихо! Спустись пониже, у меня голова упирается! И перестань шуметь, чем ты там бренчишь?

— Легко сказать, тут ничего не разглядишь…

Во дворе что-то происходило. Через щель в приоткрытой дверце виднелись чьи-то ноги. Ног было четыре, что указывало на присутствие двух персон. Они шастали туда и сюда, наконец подошли к заснеженной дорожке из бетонных плит. Ошеломлённая Тереска увидела, как одну из этих плит подняли и засунули в углубление под ней какие-то свёртки. Затем опустили плиту на место, нагребли на неё снега и удалились, а вскоре раздался рокот мотора. Шпулька в глубине лаза стала нетерпеливо подавать какие-то знаки.

— Выйдем отсюда, умоляю тебя!

Тереска внезапно застыла, согнувшись в дверце.

— Нельзя, — могильным голосом шепнула она.

— Почему?!

— Там кто-то затаился…

У Шпульки мелькнуло в голове, что если она сейчас умрёт от разрыва сердца, то и хоронить не придётся — она и так, почитай, в склепе. Но сказать ничего не сказала, потому как потеряла голос.

— Какой-то бандит в дублёнке караулит на дороге у калитки. Ох, идёт сюда… Назад! Ниже, ниже!

Шпулька и сама не поняла, каким чудом скатилась вниз по крутым ступенькам, не переломав себе конечности. Она врезалась в какую-то стенку, стенка под её натиском уступила и оказалась дверью. Обе без сил привалились к ней уже с другой стороны.

— Запри скорее дверь! Ох, ничего не вижу… Это, кажется подвал…

— Погоди, у меня фонарик. Прикрой свет! Может, тут есть засов…

Прикрытый шарфом фонарик осветил узкий подвальный коридор и дверь с железной щеколдой. Шпулька, почувствовав от страха прилив нечеловеческих сил, выдернула висевшую в железном кольце колодку, задвинула щеколду и закрепила дверь колодкой. На какую-то минуту им стало легче.