Проводы - [14]

- Я пойду, - сказала Муся. - Сейчас развешу белье и вернусь проверю, что у тебя за дела такие. Сильно деловой заделался, ити твою мать.

- Ити свою мать, - вернул ей Юрик. - Дешевле будет.

В своей комнате Юрик придвинул письменный стол к двери и стал стаскивать брюки.

- Давай раздевайся, а то сейчас в штаны натрухаю.

- A мамаша? - спросила Зинуля нерешительно.

Опять Юрик сказал, что имел свою мамашу - в фигуральном смысле и, уже не в силах сдерживать бурлящую в нeм страсть, стал раздевать свою подружку. Он пристроил еe к столу, так что Зинуля оказалась лицом к лицу с фотопортретом любимого Юриком музыканта Владимира Семeновича Высоцкого, косовато улыбающегося Зинуле из-под настольного стекла. Нет, нет, она этой иронической улыбки не видела. Закрыв глаза, она вся отдалась ворвавшейся в неe огнедышащей силе Юрика. Когда соитие их близилось к своей кульминации, в дверь постучали.

- Вы чего там делаете? - деловито спросила Муся.

- Уроки, - бросил Юрик, раскачивая стол.

- A ну, открой дверь.

- Да пошла ты! - выдохнул Юрик.

- A-ах-ах-ах! - закричала Зинуля, ощущая, что внутри неe сейчас разорвется граната.

- Я тебе сейчас пойду! - крикнула Муся и ударила в дверь кулаком. Стол отодвинулся, и разъяренный Мусин глаз блеснул в дверном проeме.

Юрик подналег на Зинулю, и дверь закрылась. Граната взорвалась. Зинуля забилась и, вскрикнув напоследок, умерла.

- Сучка! - сказала с той стороны двери Муся.

Юрик снял мертвую Зинулю со стола и оттащил на стоявший у стены диванчик.

- Сама ты сучка, - отвечал он маме, вытирая фаллос майкой.

- Поговори мне, сволочь такая-растакая. Козлище такое-сякое. Я тебя сейчас с твоей прошмандовкой быстро отсюда выкину! - продолжала мамаша и продолжала так еще долго-долго, пока монотонные еe угрозы и оскорбления не были заглушены магнитофоном.

Юрик лег рядом с Зинулей на диван и закурил. Зинуля устроилась у него на плече.

Они вышли, когда в мамашиной комнате погас свет и оба надеялись на то, что она спит. Ничего подобного.

- Сучка маланская, - раздалось из темноты негромко, но вполне отчетливо.

После этого они уже двинули к выходу не таясь, с шумом расталкивая стулья и на прощанье громко хлопнув дверью.

11

- Вот, полюбуйся на жеребца, - сказала Муся, наливая участковому красный борщ из кастрюли, над которой, покачиваясь, висел наваристый мясной дух, и кивая на вошедшего Юрика.

- Здрасьте, дядя Толя, - сказал Юрик, широко улыбаясь.

- Привет, Юра, - кивнул тот.

- Привел какую-то сучку прямо домой, - сказала Муся.

- Совершеннолетняя? - поинтересовался участковый, подвигая к себе тарелку с огнедышащим борщом.

- Ссыкушка с его класса, - объяснила Муся.

- Так, только давай без "ссыкушки", - сказал Юрик, присаживаясь к столу. - Я, может, на ней жениться хочу.

- Что?! - не поверила своим ушам Муся. - Ты что, совсем с ума спятил? Дурак! Та кто она такая?! Сучка бесстыжая! Ей бы только чтоб еe за цицки подeргали. Отрастила себе и рада! A ты и вцепился, кобeл! Она ж ни в дом принести, ни по хозяйству! A я потом еще и пахать на неe буду! Знаем мы их штуки.

- Чьи их?!

- Сам знаешь, чьи! - крикнула Муся.

- Ничего, пусть женится, - грохнул громом среди ясного неба участковый.

- Чего? - опешила Муся.

- Того, - отвечал участковый. - За ум возьмется, работать пойдет. Сам не пойдет - жена погонит.

- Ты что такое говоришь? - всплеснула руками Муся. - Толик!

- Я знаю, что я говорю. Правильно делает, что домой привел. Вчера вон наших двоих в парке избили. Тоже, говорят, пришли в парк двое... побаловаться на травке. Они их в участок хотели, а те с ножами, ну и врезали нашим. У одного перелом носа и сотрясение мозга. У второго половину зубов повыбивали. Ногами его...

- Ну, нашли этих, с ножами? - спросил Юрик, ощущая, как холодок побежал по спине.

- Найдут, такое дело, всех на ноги подняли.

- Так она ж маланская! - бросила на стол свой последний козырь Муся. Маланских у меня еще дома не было.

- Ничего, маланские тоже приличными людьми бывают, - рассудил участковый. Он подвинул пустую тарелку Мусе и добавил: - Дома - оно спокойнее.

- Особенно спокойнее! - саркастически заметил Юрик.

- Я тебе еще не то устрою, паразит! - пообещала Муся сыну, подавая ему борщ.

- Я тебе раньше устрою, - подумал в ответ Юрик.

Поужинав, он ушел в свою комнату и, выключив свет, улегся громко, чтобы всем было понятно, что на уме у него нет ничего, кроме желания спать.

Он ждал терпеливо, слушая, как мать достала из шкафа постель и раздвинула тахту, как участковый освободил на ночь желудок и трижды шумно слил воду, проталкивая в узкую горловину унитаза отходы от обильного ужина, как, сморкаясь, плескался под душем. Наконец, пружины тахты скрипнули, приняв его вес, и свет в материнской комнате погас. Тут Юрик неслышной тенью взлетел со своего ложа и приблизился к смежной с соседней комнатой стене. Пальцы его десятком тараканов шелестнули по пыльным обоям и остановились у деревянных чопиков, в которые с Мусиной стороны были вбиты гвозди, держащие полку с подарочным изданием арабских сказок "Тысяча и одна ночь" и двенадцатью мраморными слониками. Упершись большими пальцами в чопики, он медленно-премедленно, осторожно-преосторожно выдавил их на ту сторону.