Проводники Света - [7]

— Я не хочу Некрута обманывать!

— Думаешь, я хочу? Но что нам ещё остаётся, коли он приглашений не понимает? Попробуй сначала добром, а уж если не получится, воспользуешься его связью с поделкой, — Мых показал на резного мышонка и объяснил, что делать. — Ну, а как Некрут к тебе явится, уж не теряйся, хочет или нет, а тащи его в чернолаз любым способом, главное, чтоб в лес не сбежал.

— А дальше что?

— А дальше я возьму хороший такой «кусок» его запасателя силы и пересажу тебе — это позволит нам обуздать омут.

— Но ты говоришь, это опасно для Некрута! Он что, может умереть?

— Надеюсь, что нет, но обещать не могу — впервые ведь такое делаю… Решать, однако, тебе — твои же родичи под ударом! Не приведёшь Некрута — они будут всё сильнее болеть, пока не умрут. Один за другим.

Мых полыхнул оранжевыми глазами-факелами и игрушка в руках Деяны ответила тем же. Тело девочки сотрясла дрожь, голова закружилась.

— Поразмысли, что дороже тебе в твоём мире! — донеслось до неё прежде, чем земля под ногами разверзлась, и Деяна ухнула в бездонную пропасть.

Очнувшись возле своего тына, она поспешила домой.

* * *

Родичам становилось всё хуже, и Деяна стала всё чаще и дольше думать о Некруте, надеясь, что он прибежит её навестить.

Может, он сам согласится нырнуть в чернолаз, если она попросит помочь, и от пересадки с ним ничего не случится?

Ведь не умирает же дерево, давшее ветвь для прививки, вот и он тоже пусть выживет — заранее запасёт себе побольше солнечной силы и всё хорошо тогда будет! Поделится просто с ней запасателем, как она иногда делилась с ним сладкой ягодой из малинника: нарвёт полную горсть и сунет ему прямо в рот — сам-то он никогда б не собрал. А ел, однако, с удовольствием! Угощала Деяна его и вишней с высаженных всего пять вёсен назад деревьев, хоть и мал был ещё урожай, не то что в общих садах рода. Она тогда крохой была, но помнит, сколько вишни, сливы, яблок и груш давали большие, могучие деревья.

Так думала она, подходя к огромной, толстой липе рядом с огородной поляной. Здесь, в дупле старого дерева, Деяна хранила всё, что ей приносил Некрут. Бывало, достанешь подарки его посмотреть, улыбку и походку смешную представишь, — глядь, а он уже тут как тут! Будто слышит, как она его вспоминает, и является во плоти.

Но сейчас, сколько бы ни перебирала Деяна шишки, высохшие цветы и куски необычно перекрученных корней, мальчишка не прибегал. Где же ты, Некрут?!

* * *

Когда, вдобавок к хворым брату, сестре и бабушке, мать стала лихорадкой маяться — да так, что не встать, Деяна совсем пала духом. Голуб уже еле шевелился, иссох весь, ни еда ни вода в его животе не держались, а тут ещё и младшенький Дубок стал постоянно кричать — аж красный весь сделался.

— Не понимаю, что с ним! — жаловалась сестра, качая люльку и глядя с тоской, как мечется в жару матушка.

Нога Дарёны раздулась уже как подушка, заставляя маленькую няньку то и дело подвывать от боли. Обваренная бабка Улита пребывала без чувств, отец разрывался меж ста дел и работ, а Некрут всё не шёл и не шёл.

И поняла тогда Деяна — ждать больше нельзя! Не хочет идти добром, придётся понудить, иного выхода нет.

Вышептав чернолаз, она нашла неподалёку пенёк и уселась, положив резного мышонка себе на колени. Потом взяла нож и замерла, собираясь с духом. Решиться было трудно, но коли струсишь — родичей будет уже не спасти. Мых сказал, отец заболеет последним, но и он из-за её омута тоже не выживет… Умрут все! — как же тогда она будет жить? Одна?! Все посевы кабаны да птицы потравят, скотина падёт, а её одну тут, в лесу, дикие звери порвут. Только и останется, что в общину идти, к старейшине на милость, обратно в род проситься… возьмут, наверное, пожалеют малую сироту-горемыку… Помогут и мёртвых проводить, как полагается. Деяне явственно представилась погребальная крада, куда понесут отца, матушку, бабу Улиту, Голуба, Дарёну и малютку Дубка…

Нет!

Смахнув набежавшую слезу, девочка сжала нож и с силой полосонула себя по левой ладони. Острая боль обожгла руку, кровь полилась ручьём — всё, пути назад нет! Деяна сжала кулак, следя, как алые капли падают на игрушку, текут по морде, заливают резные глаза. Сюда, Некрут, сюда! Ко мне!

«Сила крови, коей ты Некрута вызовешь, тоже отнята будет у родичей, — предупредил её Мых, — ещё хуже им станет от этого, а потому торопись: чем быстрее мальчишку в чернолаз затянешь, тем меньше им вреда нанесёшь…»

Зрачки резного мышонка вспыхнули рубиновым светом, Деяна зашептала подсказанные Мыхом слова и звуки, сжимая и разжимая кулак, чтобы на игрушку продолжала капать кровь. Где же ты Некрут, где?!

Она закрыла глаза, повторяя заклинание, а когда открыла — он был уже здесь! Стоял прямо напротив и глядел на неё, ежась, будто от холода.

Деяна вскочила с пня и попыталась схватить Некрута, но тот увернулся.

— Идём! Надо! Прошу! — Деяна с силой сдавила игрушку разрезанной рукой — может, пока идёт кровь, она удержит мальчишку на месте?

Он замотал головой, и стал медленно отступать от чернолаза.

Ох, нет, нет, только не дать ему убежать в лес — он там исчезнет!.. нельзя!..

Заманить… провести… понудить!..