— Ко мне, Серафима. Ко мне. Оглянись по сторонам, и ты поймешь, что мир полон достойных мужчин.
— Я оглядываюсь и вижу здесь только тебя.
— Нет, Сима. Не стоит даже пытаться.
— Но почему? Я… тебе не нравлюсь? — выдавила она.
— Не стоит задавать вопросы, ответы на которые ты не готова услышать.
Пытать его дальше у Симы не хватило духу. Понурившись, она отворила калитку и, не прощаясь, скрылась в саду. Гори они синим пламенем — мужчины с их дурацкой логикой и непонятным отношением к жизни, с их принципами и маловразумительными оправданиями своей же нерешительности. Любить она его, может, и не перестанет, но страдать из-за того, что чувство безответно, больше не будет. Надоело.
* * *
— Серафима, я с тобой разговариваю. У тебя есть два варианта — либо ты мне рассказываешь, что произошло, либо я выясняю это сам.
— Вот только не надо ставить мне условий. Я и без того плохо себя чувствую.
— Если бы у меня было сотрясение мозга, я бы тоже плохо себя чувствовал. Не пойму только, что тебе мешает вылечиться с помощью магии. Опять бредовые идеи про равновесие?
Сима, поморщившись, села и огляделась с отвращением. Спальня в ее квартирке была настолько маленькой, тщедушной даже, что сделав шаг от кровати, она неизменно утыкалась носом в дверь. Из мебели, кроме упомянутой кровати, здесь помещался лишь одинокий стул, да тумбочка для женской мелочевки. Мало того, что он застал её в разобранном виде, так теперь ещё вынужден любоваться этой убогой обстановкой! Поймав себя на этой мысли, она разозлилась и решила, что блеять и оправдываться ни за что не будет. И объяснять ему — нет, нет, ему, Яру! хватит трепета и преклонений! — что лекции по лечебным заклинаниям она в свое время старательно прогуливала и что единственное известное ей заклинание оказалось не столь действенным, как предполагалось, — тоже. Лечение — не ее профиль. Ей по душе исследования, кропотливые изучения, эксперименты. А здоровье… лекарей и так хватает — на каждом углу медицинские лавки, уже и плюнуть некуда. Да и знахарки держат марку — сейчас тебе любое зелье за пять минут сварганят, да так, что вмиг все хвори пройдут. Те, что есть, и даже те, что будут.
И да, Серафима была убежденной противницей лечения магией. Потому и лекции игнорировала. И прав был Яр — она все так же придерживалась теории равновесия. Предпочитала есть таблетки на завтрак, обед и ужин, лишь бы эскулапов магических до себя не допускать.
Не глядя, она протянула руку — он поддержал. Чертова обнадеживающая галантность. Вел бы себя как скотина — было бы куда легче смириться с его равнодушием. И возможно, в конце концов, самой стать равнодушной. Но он так и не ответил на ее вопрос…
— Зачем ты здесь?
— Значит, ты выбираешь второй вариант.
— Я ничего не выбираю. Рассказывать нечего. Дежурила, напоролась на хулигана, видимо. Он и…
— Что значит — видимо? Ты не уверена?
Сима вздохнула с досадой — вот уж всем любителям любитель цепляться к деталям. Даже профессионал. Ответила, как могла подробно:
— Не видела. Он сзади напал. Ударил чем-то по затылку и, судя по всему, скрылся.
— Где это произошло? Когда?
Сима рассказала, хотя была абсолютно уверена, что название переулка ему ничего не скажет.
— Центральный район города?
Она кивнула.
— Что-нибудь пропало?
Тут Сима замялась. Егору она всей правды не сказала — сначала просто не вспомнила, потом была в полусонном состоянии и мало что соображала.
— В чем дело? — насторожился он. — Немедленно говори, как есть.
— Я… свечу нашла. В замке у Михалыча.
— Хм. В замке, говоришь?
У него вид стал обескураженный немного, и Сима улыбнулась.
— Доведешь до кухни? Мне таблетки надо… вот черт.
— В чем дело на сей раз?
— Мне таблеток навыписывали — уйму. Видимо, вместо еды. И настойки какие-то. Мне бы их принимать начать, а я в аптеку так и не ходила.
Взгляд у него сделался весьма скучный, когда он произнес:
— Ах, ну да. Куда ж ты без таблеток, забыл совсем. Я так понимаю, ты из больницы пешочком шла?
— Здесь недалеко.
— Отлично. Просто великолепно. А в спортзал случайно по дороге не заглянула? Кросс не пробежала? Или может, на работу собралась в ближайшие дни выходить?
— Может, и собралась, — воинственно ответила Сима. — Только не твое это дело.
— Это я сам решу. И вот, что я тебе скажу, Сима. Ты — мое дело.
— С каких это пор?
— С таких.
— Помнится, еще год назад ты говорил совсем по-другому. «В мире полно достойных мужчин, Сима… Я — не лучший объект, Сима…» тьфу, вспоминать противно!
— Год назад все и было по-другому.
— И почему мне кажется, что ты чего-то недоговариваешь? Опять отрабатываешь на мне свои приемчики?
— И в мыслях не было, — ответил он, взгляд его оставался безмятежен. Впрочем, Серафима прекрасно знала, что ложь не всегда можно определить по внешним признакам.
Они дошли до кухни — он поддерживал ее под локоть. Там она села на стул и, с облегчением выдохнув, прикрыла глаза. А когда, минуту спустя, открыла их и огляделась по сторонам, вздохнула уже обреченно. Похоже, за время, что прошло с момента их последней встречи, в виде спорта под названием «наведение бедлама» он достиг-таки уникального уровня, хотя ей казалось, что дальше стремится уже просто некуда. И все это — с небрежным изяществом и непринужденностью.
