Провинциализируя Европу - [59]
Эти биографии объясняют способность Раммохана или Видьясагара к обобщению своего сострадания ссылками на особенное качество их сердец («хридай»). Они умели возводить свои симпатии от частного случая к общему, потому что их сердце не испытывало недостатка в симпатии. В этом плане они отличались от таких людей, как скажем, Раджа Раджбаллабх в XVIII веке правивший Викрампуром близ Дакки, который, как говорят, однажды безуспешно попробовал выдать повторно замуж овдовевшую дочь; или «некий Сьяма Чаран Дас»[305] из Калькутты, планы которого сделать то же самое были в начале 1850-х годов сорваны местными пандитами[306]. Эти люди обладали состраданием, но мера его была не столь велика, чтобы увидеть за проблемами своих дочерей потенциальную проблему всех женщин из высших каст. А Раммохан и Видьясагар оказались способны вывести из частного общий случай, потому что они были рождены с полной мерой «каруны» (сострадания). Видьясагар на самом деле даже получил от бенгальского поэта Майкла Мадхусудана Датта прозвище «карунасагар» («океан сострадания») – по аналогии со своей фамилией Видьясагар («океан учености»)[307]. Биографы цитируют несколько ключевых свидетельств из времен детства, подтверждающих, что «каруна» – это врожденная черта характера обоих. Нам объясняют, что Раммохан впервые проникся отвращением к ритуалу сати, когда узнал, что женщину из ближнего семейного круга заставили пойти на это мужчины из той же семьи[308]. Сходным образом решительный настрой Видьясагара на борьбу за улучшение положения вдов восходит к детскому переживанию, когда он узнал, что юная девушка, с которой он когда-то вместе играл, овдовела и вынуждена подчиняться многочисленным запретам, налагаемым на вдов. «Он ощущал такое сочувствие к маленькой девочке, что там и тогда, решил отдать свою жизнь за то, чтобы избавить вдов от страданий. Ему было тогда 13 или 14 лет»[309].
Обобщенное сочувствие здесь рассматривается как дар со стороны Видьясагара: «отдаст свою жизнь за то, чтобы избавить вдов от страданий». Это дар его сердца. Такое понимание сочувствия как врожденной способности человека к «шаханубхути» (от слов «шаха» – равный и «анубхути» – чувства) отличалось от воззрений Смита и Юма, считавших его общей составляющей природы каждого человека. Бенгальское слово санскритского происхождение «шаханубхути» обычно переводится на английский как sympathy (симпатия, сочувствие), но они разительно друг от друга отличаются. Идея «сочувствия» ведет за собой практику и способность к (еще одно очень европейское слово) «воображению» (imagination). Мы сочувствуем чьему-то несчастью, потому что мы, благодаря способности к воображению, ставим себя на место страдающего человека – это и есть со-чувствие. Как пишет Адам Смит: «Иногда мы чувствуем к другому что-то… потому что, когда мы ставим себя на его место, то страсть поднимается в нашей душе от воображения»[310]. Способность к воображению в рассуждениях Смита предстает как часть человеческой природы: «природа научает постороннего человека воображать себя на месте несчастного»[311]. Бенгальские же авторы, объясняя прирожденный характер Роя или Видьясагара как «шахридай» (от «хридай» – сердце) и тем самый отмеченный способностью к «шаханубхути», на практике, хотя и неявно, опирались на санскритское эстетическое учение о «раса шастра» (эстетика, буквально – «наука настроений»), согласно которому не каждому дано по достоинству оценить различные «раса» (настроения) жизни (включая «каруна» – сострадание). Способность к «шаханубхути», в отличие от европейской теории симпатии, не зависит от данной природой ментальной способности, такой как «воображение»; она считалась скорее характеристикой человека с «хридай» – в XIX веке это слово ассимилировалось с английским словом
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге, написанной на документальной основе, рассказывается о судьбе российских подводных лодок, причина трагической гибели которых и до сегодняшних дней остается тайной.
В своей книге Алла Валько рассказывает о путешествиях по Украине и размышляет о событиях в ней в 2014–2015 годах. В первой части книги автор вспоминает о потрясающем пребывании в Закарпатье в 2010–2011 годы, во второй делится с читателями размышлениями по поводу присоединения Крыма и военных действий на Юго-Востоке, в третьей рассказывает о своём увлекательном путешествии по четырём областям, связанным с именами дорогих ей людей, в четвёртой пишет о деятельности Бориса Немцова в последние два года его жизни в связи с ситуацией в братской стране, в пятой на основе открытых публикаций подводит некоторые итоги прошедших четырёх лет.
В этом сочинении я хочу предложить то, что не расходится с верой в существование души и не претит атеистическим воззрениям, которые хоть и являются такой же верой в её отсутствие, но основаны на определённых научных знаниях, а не слепом убеждении. Моя концепция позволяет не просто верить, а изучать душу на научной основе, тем самым максимально приблизиться к изучению бога, независимо от того, теист вы или атеист, ибо если мы созданы по образу и подобию, то, значит, наша душа близка по своему строению к душе бога.
Пережив самопогром 1990-х, наша страна вступила в эпоху информационных войн, продолжающихся по сей день. Прозаик, публицист, драматург и общественный деятель Юрий Поляков – один из немногих, кто честно пишет и высказывается о нашем времени. Не случайно третий сборник, включающий его интервью с 2014 по 2020 гг., носит название «В зоне риска». Именно в зоне риска оказались ныне российское общество и сам институт государственности. Автор уверен: если власть не озаботится ликвидацией чудовищного социального перекоса, то кризис неизбежен.
Автор, около 40 лет проработавший собственным корреспондентом центральных газет — «Комсомольской правды», «Советской России», — в публицистических очерках раскрывает роль журналистов, прессы в перестройке общественного мнения и экономики.