Провинциализируя Европу - [26]
Что же такое абстрактный труд? Иногда Маркс пишет так, словно абстрактный труд – это в чистом виде физиологический расход энергии. Например: «Если отвлечься от определённого характера производительной деятельности и, следовательно, от полезного характера труда, то в нём остаётся лишь одно, – что он есть расходование человеческой рабочей силы. Как портняжество, так и ткачество, несмотря на качественное различие этих видов производительной деятельности, представляют собой производительное расходование человеческого мозга, мускулов, нервов рук и т. д. и в этом смысле – это один и тот же человеческий труд»[139]. Или так: «Всякий труд есть, с одной стороны, расходование человеческой рабочей силы в физиологическом смысле, – и в этом своём качестве одинакового, или абстрактно человеческого, труд образует стоимость товаров. Всякий труд есть, с другой стороны, расходование человеческой рабочей силы в особой целесообразной форме, и в этом своём качестве конкретного полезного труда он создаёт потребительные стоимости»[140]. Но разные по своим воззрениям последователи Маркса, такие как И. Рубин, К. Касториадис, Ю. Эльстер и М. Постон, показали, что рассматривать абстрактный труд как сущность, как картезианское res extensa[141] и сводить его к «нервной и мускульной энергии» означает либо неправильное чтение Маркса (Рубин и Постон), либо повтор ошибки Маркса (Касториадис и Эльстер)[142]. Маркс действительно говорит об абстрактном труде как о «социальной сущности», обладающей объективностью, но тут же характеризует эту объективность скорее как «призрачную», нежели вещную: «Рассмотрим теперь, что же осталось от продуктов труда. От них ничего не осталось, кроме одинаковой для всех призрачной предметности, простого сгустка лишённого различий человеческого труда, т. е. затраты человеческой рабочей силы безотносительно к форме этой затраты. Все эти вещи представляют собой теперь лишь выражения того, что в их производстве затрачена человеческая рабочая сила, накоплен человеческий труд. Как кристаллы этой общей им всем общественной субстанции, они суть стоимости – товарные стоимости»[143]. Далее в тексте «Капитала» он объясняет это так: «В прямую противоположность чувственно грубой предметности товарных тел, в стоимость не входит ни одного атома вещества природы. …Товары обладают стоимостью лишь постольку, поскольку они суть выражения одного и того же общественного единства – человеческого труда, то поэтому их стоимость имеет чисто общественный характер»[144].
Как же в таком случае следует концептуализировать абстрактный труд? Если мы не разделяем посылки Маркса, что обмен товарами при капитализме с неизбежностью формирует непрерывную и бесконечную цепочку, тогда абстрактный труд, возможно, лучше всего понимать как перформативную, практическую категорию. Чтобы организовать жизнь под знаком капитала, нужно действовать так, как если бы труд можно было бы в самом деле абстрагировать от всех социальных тканей, в которые он всегда вплетен и которые делают любой реальный труд – даже труд по абстрагированию – конкретным. «Варвары» Маркса владели абстрактным трудом: любой человек в таком обществе мог заниматься любым видом деятельности. Но их «безразличие к специфическому труду» было не так заметно для аналитика, как в капиталистическом обществе, потому что в случае этих гипотетических варваров не приходится говорить о самом безразличии как повсеместно выполняемом отдельном, специализированном виде труда. Иными словами, сам конкретный труд по абстрагированию не мог наблюдаться как общая черта для многих разных видов специфического труда, совершавшегося в этом обществе. И напротив, в капиталистическом обществе особенная работа по абстрагированию стала сама по себе элементом большинства других видов конкретного труда, и вследствие этого она стала более заметной для наблюдателя. Как пишет Маркс: «Таким образом, наиболее всеобщие абстракции возникают вообще только в условиях наиболее богатого конкретного развития, где одно и то же является общим для многих или для всех. Тогда оно перестает быть мыслимым только в особенной форме»[145]. Маркс продолжает: «Такое состояние в наиболее развитом виде имеет место в самой современной из существующих форм буржуазного общества – в Соединенных Штатах. Таким образом, лишь здесь абстракция категории „труд“, „труд вообще“, труд sans phrase[146], этот исходный пункт современной политической экономии, становится практически истинной»[147]. Отметим выражение «абстракция… становится практически истинной». Маркс просто не мог бы яснее высказать тезис, указывающий, что абстрактный труд не являлся ни содержательной сущностью, ни физическим трудом, ни подсчитываемой суммой мускульной или нервной энергии. Он отсылает к практике, к деятельности, к конкретному исполнению работы по абстрагированию, сходной с той, что имеет место в стратегии экономического анализа, когда идет речь об абстрактной категории «труд».
