Провидение - [8]
– Уж я-то знаю, чего ты стоишь, Прюданс, но, честно говоря, я здорово рисковала – мы ведь можем говорить друг другу такое, верно? Не все похожи на меня, Прюданс. Много ли ты видела цветных у конкурентов? Да к тому же на главной руководящей должности? Но такая уж я. Мне плевать на нетерпимость.
Многие на моем месте вышли бы из себя, стали бы кричать, возмущаться, грозить. Но не я. Наверняка это мое имя виновато. Я предпочитаю прикрыть себе тылы. Жить с этим, смотреть в сторону, делать вид, будто ничего не слышала, продолжать улыбаться. Чтобы забыть свою трусость, я перебираю визитные карточки. Все-таки я не пустое место. Дедушка, если бы ты все это видел. Мой кабинет на самой шикарной улице города. Здание с частным садом, стойка регистрации тиковая, а за ней девица в шикарном костюме. У меня ежедневник в кожаной обложке с моими тиснеными инициалами. Я пишу на бюваре ручкой «Дюпон», подаренной Кларой Про после дела Дильмана (треть трехмесячной прибыли фирмы и добрых два десятка бессонных ночей в моем активе). Я одеваюсь на заказ.
– Вообще-то я тебе разве не говорила? Я нашла себе туфли. «Маноло Бланик», приметила их в «Воге». Клянусь, они такие божественные, что я даже сомневаюсь, брать ли их – в конце концов, все будут пялиться только на мои ноги…
Виктуар выходит замуж следующим летом: это главная тема ее разговоров. С утра до вечера, как только подворачивается случай, она говорит мне о своем платье, о своем кулинаре, о своем флористе, о своем свадебном путешествии, о своем организаторе свадеб. Реже о своем женихе, которого я иногда встречаю, когда он заходит за ней: трейдер с лицом манекена – короче, красивый, богатый и из хорошей семьи – превосходное дополнение к Виктуар, следовательно, тоже полный идиот.
О-ля-ля, осторожнее, Прюданс: ты завелась, это уже похоже на язвительность. Ну что ж, может, так оно и есть. В моей-то жизни нет трейдера. Впрочем, у меня и мужчины-то нет. Нет на него времени. Нет места. Где и когда я могла бы его встретить?
Я не жалуюсь: временами поддерживаю жизненный тонус благодаря своим молодым родственникам из предместья. Забавно, нам всем приходится ехать через окружной бульвар. Мы так хорошо по нему распределены, что, в конце концов, дали друг другу прозвища по названиям городских ворот: я, например, Пасси, самая обеспеченная в группе. В общем, мы собираемся два раза в месяц, едим, пьем, подводим кое-какие итоги наших жизней. Обо мне говорим редко, я всегда приезжаю слишком поздно, так что веду разговоры уже в дороге. Однако в последний раз Орлеан, которая учится на актрису и недавно справила свое двадцатилетие, решила заинтересоваться мной.
– Смешно, ты вечно опаздываешь. И все ради чего? Или, скорее, ради кого? Тебе не надоело надрываться, в то время как остальные вовсю пользуются твоим трудом? Это же чистейшее современное рабство! Ты еще уборку делай твоей Кларе!
Настоящая профсоюзная активистка: позиция, гневные речи, все такое.
– Легко быть идеалисткой в твоем возрасте, – ответила я.
– Особенно легко отделываться штампами. Собственно, ты что, рассчитываешь дождаться пенсионного возраста, чтобы начать жить?
– Признай, что бросаешь свою жизнь на ветер, – добавила Итали, моя любимая кузина. – Такая красавица, как ты, и зря пропадаешь.
– Эй, полегче, – вмешался Баньоле, довольно красивый мальчуган, эксперт-бухгалтер в крупной компании. – Прюданс упорно работает, и смотри, чего она достигла.
– Я как раз это и говорю, – пробормотала Орлеан.
Слезы навернулись мне на глаза. Однако, знает Бог, как давно я научилась контролировать свои слезные железы. Орлеан такая живая, такая невинная, так полна надежд. В конце концов, не мне ее обламывать. Жизнь сама этим займется, рано или поздно.
– У каждого свои проблемы, – заключила я.
И осушила свой бокал одним духом.
Виктуар навострила лыжи, точнее, свои высоченные каблуки. И как только ей удается ходить на них, а главное, с такой непринужденностью? Если бы она не надувала так губы и меньше вертела задницей, выглядела бы почти ангелом. Жаль, мелочи все губят: она похожа не на ангела, а на вульгарную кокетку, и это я еще вежлива.
Возврат к документам. Мой живот снова застонал, требуя еще чего-нибудь помимо чашки зернышек, проглоченных поутру. Взгляд на часы: слишком поздно, чтобы предпринимать что бы то ни было. Через полчаса ввалится Клара, а я еще не закончила свои заключения.
– Ах да… Вообще-то, Прюданс, я совершенно забыла… какая дура.
Виктуар двинулась обратно, нелепо потряхивая блестящими волосами, как в фильмах «отстойной» категории Z. Озабоченная.
– Поторопись, пожалуйста, я опаздываю.
– Это Клара. Она позвонила сегодня утром, чтобы тебя предупредить, но ты говорила по телефону, и тогда я приняла сообщение. Есть проблема: тип, который выгуливает ее Боба, заболел.
– А я-то тут при чем?
– Она тебя попросила… ну… в порядке исключения… Не могла бы ты этим заняться?
Дыши, Прюданс. Спокойнее.
– Должно быть, я плохо поняла.
– Только сегодня. Знаешь, у Боба проблема: он должен бегать по часу каждый день.
– Виктуар, останови меня, если я ошибаюсь: я ведь восемь лет училась?
Герои новой книги Валери Тонг Куонг переживают не лучшие времена. Учительница Мариэтта разочаровалась в своем муже, а дети в классе откровенно над ней издеваются. Секретарша Милли мучается от одиночества и чувствует себя ненужной. Верзила мистер Майк, бывший военный, дезертировал из армии и стал бродягой. Нужно, чтобы кто-то вытянул их из трясины неудач и неприятностей. И — чудо! — в их жизни появляется господин Жан, владелец необычной «Мастерской чудес». Его работа — помогать тем, кто отчаялся. Кто он? Волшебник? Чудак-альтруист? И да, и нет.
Две девушки стоят на мосту в ожидании поезда. Вот он приближается, еще, еще… Пора! Алиса прыгает – туда, в бездну. А Мина… Мина не смогла совершить этот страшный прыжок. Потому что решила жить.Эта книга о том, как важно, оказавшись на дне пропасти, не остаться там, а вытолкнуть себя наверх. И еще о том, что, когда появляется человек, который тебя понимает, отчаяние можно стереть, словно ненужные буквы, написанные мелом на доске.
Если из карточного домика вытащить одну карту, все сооружение немедленно рассыплется.Налаженная и благополучная жизнь семьи Селесты и Лино разрушилась подобно карточному домику, когда случилось несчастье – их сын Мило упал, катаясь на велосипеде, его жизнь оказалась под угрозой. И тут же на поверхность выплыли десятилетиями скрываемые страшные семейные тайны, а главное – выяснилось, что благополучие семьи было лишь внешним. У всех – и у родителей Мило, и у его бабушки, и у тети, младшей сестры Селесты, – накопилось множество претензий и обид друг к другу.Простить трудно.
Пакс Монье, неудачливый актер, уже было распрощался с мечтами о славе, но внезапный звонок агента все изменил. Известный режиссер хочет снять его в своей новой картине, но для этого с ним нужно немедленно встретиться. Впопыхах надевая пиджак, герой слышит звуки борьбы в квартире наверху, но убеждает себя, что ничего страшного не происходит. Вернувшись домой, он узнает, что его сосед, девятнадцатилетний студент Алексис, был жестоко избит. Нападение оборачивается необратимыми последствиями для здоровья молодого человека, а Пакс попадает в психологическую ловушку, пытаясь жить дальше, несмотря на угрызения совести.
Казалось, что время остановилось, а сердца перестали биться… Родного дома больше нет. Возвращаться некуда… Что ждет их впереди? Неизвестно? Долго они будут так плутать в космосе? Выживут ли? Найдут ли пристанище? Неизвестно…
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.