Проверка слуха - [15]

Сумев без сожаленья и досады

Освистанное — впредь не освистать.

7.

Освистанное впредь не освистать,

Тем тяжелей, чем меньше повод к свисту.

Пора бы человечеству устать

Делить себя на чистых и нечистых,

Но всё идет по кругу. День за днём

Печально смотрят в мир глаза Мадонны,

Где «гомо», не пресытившись огнём,

Заглядывает в бельма Абадонны.

Чем кончится? Что делать? Чья вина?

Спасёмся или тупо канем в реку?

Кто даст ответ: при снятии Руна

Овца успела бекнуть или мекнуть?

Успеем ли, прессуя времена,

Возвышенному дать слегка поблекнуть?..

8.

Возвышенному дать слегка поблекнуть,

Творцу порою больно или жалко,

Но Вечность есть любовь (по Билли Блейку),

Во Времени прошедшая закалку.

Пока бои ещё не откипели,

Жить в княжествах привычно, но удельно…

А купол отражается в купели,

И эта совокупность — беспредельна.

И всё иное, (если вымыть кисти

И в день седьмой потягивать вино),

Не более, чем цепь банальных истин:

Пределов совершенству не дано,

Всегда есть, что исправить и подчистить,

Раскрасив чёрно-белое кино…

9.

Раскрасив чёрно-белое кино,

Вполне законно жаждать гонорара.

Не за металл бессмертного Гуно,

Но если без юродства, то не даром.

Работали, копили барахло,

Стирали в пыль, творили изваянья…

Поэтам в этом веке не везло,

Как, впрочем, и в иных: на подаянье

Рассчитывать непросто — нищий люд

Плодится безнадзорно и без лени.

На каждого поэта — сто малют,

На каждого пророка — сто каменьев.

Попробуй-ка, покуда не собьют,

Во всех полутонах найти знаменья!..

10.

Во всех полутонах найти знаменья

И выследить тропу добра и зла —

Пора гаданья и столоверченья:

Каббала — звёзды — магия числа…

Ах, этот час разъезда с карнавала!

Последний тур по улицам глухим!

Все маски смяты… публика устала…

И возглашают утро петухи…

Шут с Королём прощается без лести,

«Достоинство» слетает с Домино,

И Дама Пик зевок невольный крестит,

И что-то там сияет над страной…

Нам повезло — всё это видеть вместе,

И оценить, как старое вино.

11.

И оценить, как старое вино,

Иронию тщеты и зоркость Босха —

Не зрелостью суждений скудных, но

Всей робостью вкусившего подростка.

Он верит в наказанье за грехи,

Но хмель тысячелетнего напитка

Уже в крови. Сосуду быть сухим!

Коль взялся — пей! Не пить — пустая пытка.

Так женщина, способная пленять,

Не держит впрок завидного уменья…

Сосуд хорош — и не на что пенять,

Лишь разгадай в шараде сотворенья,

Как удается в нём соединять

И серы вкус и ангельское пенье?..

12.

И серы вкус, и ангельское пенье

В волшебном горле мальчика из хора…

Он третий справа — странное растенье —

Тщедушный отпрыск «барышни» и вора.

Что дали гениальному уроду

Ночная моль и сумеречный бражник?

«Причудливо тасуется колода», —

Сказал один острожник. Или стражник.

Ах, всё равно! Не встреченный — так встречный!

Цепь тянется, к звену куют звено…

В Молочный Путь — Молчальный — или Млечный —

Готовясь, надо помнить об одном:

Открыть все окна — выдуть пыль беспечно —

И не забыть добытое Руно.

13.

«И не забыть: добытое Руно,

Китайский веер, зонтики для дачи,

Пять пар чулок, льняное полотно

И что-нибудь такое — от Версаче…»

Шпаргалка для мужей. О, древний грек!

Ты волен был в пределах Ойкумены,

А ведь ворчал: «Какой развратный век!

В портах жульё! Нигде нет честной мены!»

Какое там столетье на дворе —

Не выяснишь по вечным изреченьям.

Пусть многое рассеется в дыре

Немерянной, но чуждое забвенья

Останется, как муха в янтаре,

В навечно остановленном мгновеньи.

14.

В навечно остановленном мгновеньи

Покой и буря равно безопасны:

Любовь без боли, горе без мученья

ОСТРАНЕНЫ — и выглядят прекрасно.

Жизнь отгорчила — к чёрту огорченья!

Чернила на исходе… ночь на сломе…

И что б не петь о месяца свеченьи?

О пастушках и лютиках в соломе?

Нет! Хочется поумничать в предмете

Поэзии: «Мол, в звуке бубенца

Есть тайных смысл!..» Но знают даже дети,

Что не природа — заданность скопца

Виновна в том, что все на этом свете

Венки сонетов пишутся с конца!

15.

Венки сонетов пишутся с конца:

В конце концов, классическая строчка

«Лицом к лицу — не увидать лица»

Вернее всех вопросов и отточий

Всего пять лет осталось домотать,

И можно подводить итоги веку:

Освистанное впредь не освистать,

Возвышенному дать слегка поблекнуть,

Раскрасив чёрно-белое кино,

Во всех полутонах найти знаменья,

И оценить, как старое вино,

И серы вкус, и ангельское пенье,

И не забыть добытое Руно

В навечно остановленном мгновеньи.

* * *

В ночь, как в плащ усталый путник,

Завернулся город — кокон…

Свет фонарный ломкий, чуткий

Лёгким бликом лег на окна…

Дня ушедшего пружина

В недомолвках и причинах,

Лица, лики и личины —

В зазеркальях, в заоконьях —

Вне закона и в законе…

Город — кокон дремлет чинно,

Что ж не спится мне, личинке?..

* * *

Белый лист чист и гол,

Гол и чист белый стол.

Белый свет стар и сед,

Видел все белый свет.

Видел все белый лист —

Чист бывал и нечист,

Молчалив и речист —

Все стерпел белый лист.

Видел Ветхий Завет,

Видел кляуз букет,

Вязь бухгалтерских смет

И Шекспира сонет…

Тянет ноту кларнет,

А ответа все нет:

Мне садится за стол?

Он пока чист и гол

Что вписать в белый лист?

Он пока гол и чист…

Я ПУШКИНА СЫНУ ЧИТАЮ

Нет света, а сумрак все круче,

Дымит на столе шандал,

Его Величество Случай