Протяни руку - и возьми - [11]

— Ошибаетесь, притом фатально. Впрочем, это неудивительно.

Тут уже рассмеялась Эрнестина.

— Достаточно, Джек, — сказала она, — давайте все же спокойно поедим. Или ты так и будешь искриться остроумием и сарказмом?

— Я беру пример с моей очаровательной супруги, — не смолчал он, — и заодно, тренируюсь, чтобы не выйти из формы. Так сказать, готовлюсь к счастливой семейной жизни. Ведь отныне наградой за мои страдания я буду слушать, как эта милая крошка упражняется в остроумии, проезжаясь по моей персоне.

— Я не милая крошка, — отрезала Гвен.

— Вот это верно. Но не могу же я тебя называть сварливой, язвительной и ехидной крошкой. Это будет как-то не очень смотреться, не правда ли?

— Хватит, Джек, — уже тверже проговорила Эрнестина, — это уже становится утомительным.

Он сделал жест рукой, означающий, что все в порядке и он принял ее слова к сведению.

Некоторое время в столовой стояла тишина. Но когда внесли второе блюдо, Джек снова заговорил:

— У нас сегодня гости, Гвен.

— Я рада, — отозвалась она безразлично.

— Тогда ты, конечно, примешь их как полагается.

— Конечно, нет, ведь это ваши гости, а не мои.

— Это наши гости, — он сделал ударение на слове «наши».

— Не думаю, что миссис Лестрейдж нужно…, - начала Эрнестина, но Джек ее опередил, довольно бесцеремонно.

— Позволь, думать буду я. Я, как-никак хозяин в этом доме.

Эрнестина сердито насупилась, но ничего больше не сказала. Зато сказала Гвен.

— Вы уже успели всем продемонстрировать свое блестящее умение думать.

— Что ты имеешь в виду? — поинтересовался он беззлобно.

— Я имею в виду, что думать вам противопоказано.

Джек рассмеялся.

— Пожалуй, я буду называть тебя «моя ядовитая прелесть».

— Вы будете называть меня по имени, иначе я придумаю вам такое прозвище, что это вряд ли вам понравится.

— О-о, — протянул он, — какое прозвище? Очень интересно.

— Без царя в голове, — припечатала Гвен.

— Как-то это прозвище не звучит, тебе не кажется, крошка?

— Может быть, «пропойца» вам понравится больше?

Эрнестина расхохоталась, а за ней и сам Джек, бывший сегодня в отличном настроении.

— Я согласен на «пропойцу» и даже на «пьянчугу» или «забулдыгу», если это доставляет тебе такое удовольствие.

— О-о, — Гвен приподняла брови, — «забулдыга» — это интересно.

— Но к гостям тебе все-таки придется выйти, иначе это будет выглядеть некрасиво. Тем более, что все они едут сюда, чтобы познакомиться с тобой.

— Жду — не дождусь, — съязвила Гвен, — всю жизнь мечтала познакомиться с вашими друзьями.

— Тогда твоя мечта скоро исполнится, — торжественно заключил Джек.

Вернувшись в свою комнату по окончании обеда, Гвен была в достаточной степени раздражена. Она упала в кресло и мрачно уставилась в противоположную стену. Хорошего муженька нашел ей папочка, ничего не скажешь! Просто замечательного! Не каждой выпадает такая неслыханная удача.

Ей не нравилось столько вещей, что можно было смело сказать, что ей не нравится все. Мало того, что он постоянно над ней насмехается, мало того, что он называет ее идиотскими прозвищами, так он еще придумал выставить ее на всеобщее посмешище перед своими друзьями, такими же повесами и пропойцами, как и он сам!

Сперва Гвен решила запереться в комнате и не отзываться, словно ее и нет. Пусть думают о ней, что хотят. Но немного остыв, она слегка подкорректировала свое решение. Она сошлется на головную боль, это вполне пристойная отговорка.

Девушка взяла со стола книгу, которую прихватила с собой из дому, хотя служанка долго увещевала госпожу не делать этого, ссылаясь на то, что в доме ее мужа будет достаточно книг. Но Гвен все равно положила книгу на дно сундука, сделав вид, что не слышит ни единого слова из пространной речи. Эта книга принадлежала ей, к тому же, она ей нравилась.

Поудобнее устроившись в кресле, Гвен принялась за чтение. Но она не успела перевернуть и двух страниц, как в дверь постучали. Это оказалась горничная.

— Простите, мадам, — проговорила она, — если я помешала. Но я пришла, чтобы помочь вам переодеться.

— Зачем? — поинтересовалась девушка.

— Скоро прибудут гости и вы…

— И я не буду переодеваться, — закончила Гвен, — если это все, тогда ты можешь идти.

У Мэри было достаточно ума, чтобы с этим не спорить. Она присела и отозвалась:

— Как вам будет угодно, мадам.

Гвен проследила за ее уходом и как только дверь закрылась, вернулась к прерванному чтению. Она уже все для себя решила. Быть может, любому ревнителю хороших манер ее поведение показалось бы возмутительным, но с другой стороны, она ведь не просила папочку выдавать ее замуж и была против с самого начала. А раз уж он решил настаивать, не прислушиваясь к ее мнению, то было бы странно, если б она попыталась привыкнуть к своему положению и начала вести себя безупречно. Тем более, что она уже предупредила всех, что не намерена выполнять никаких обязательств. Так чего же теперь от нее ждать?

За окном начало темнеть и Гвен подозвала Марию, велев принести ей лампу.

— Вы будете читать, мадам? — отважилась спросить горничная.

— Правильно, — подтвердила девушка.

— Но гости…

Она замолчала, потому что поймала на себе весьма заинтересованный взгляд новоявленной хозяйки. И Мэри сразу поняла, что именно может сказать ей девушка и даже каким тоном. А также, поняла главное: спорить с ней бессмысленно, а иногда даже опасно.