Прототипы героев Игоря Гергенрёдера. Город и его батальон (Кузнецкий батальон Народной армии КомУча) - [4]

К концу октября во Второй дивизии остались почти исключительно добровольцы, – сызранские, хвалынские, бугурусланские и бузулукские мобилизованные разбежались при отступлении. В это время в Кузнецком батальоне состояло около 100 человек «боевого элемента»[25]. Таким образом, часть понесла весьма серьезные потери (хотя вряд ли только боевые), если вспомнить о трех с половиной сотнях чинов в батальоне летом 1918 года.

В дальнейшем Кузнецкий батальон «растворился» в рядах Второй стрелковой дивизии. Однако некоторые пунктиры его боевой службы можно наметить.

Сызранские полки формировались на ходу и летом 1918 г. имели всего по несколько рот. Так, приказом по Второй стрелковой дивизии от 3 августа 1918 г. расформировывались Первый Сызранский партизанский отряд и Отряд меньшевиков – защитников Учредительного собрания. Они должны были стать кадром для формирования седьмых рот Пятого и Шестого Сызранских полков, соответственно[26].

К 28 декабря 1918 г. Пятый Сызранский и Восьмой Вольский полки дивизии состояли в двухбатальонном составе и насчитывали по 490 штыков и 15 пулеметов каждый. Находившиеся в резерве Шестой Сызранский и Седьмой Хвалынский полки имели по одному батальону, 170 штыков и 5 пулеметов и 190 штыков и 11 пулеметов, соответственно[27].

По А.Ф. Гергенредеру, в январских боях под Оренбургом в батальоне Пятого Сызранского полка человек полтораста мальчишек, командует ими фельдфебель, никаких «инструкторских рот» нет и в помине, нет даже офицера. В бою 12-го января батальон жестоко пострадал – десятки юных бойцов замерзли на зимней позиции, ведя огневой бой с противником. Этот роковой бой описан в повести И.А. Гергенредера «Птенчики в окопах». В батальоне – около двух десятков кузнечан, учащихся по 15-17 лет, в основном гимназистов из одной гимназии. Трудно сказать, состояли ли в батальоне в этот момент в основном кузнечане. Впечатления А.Ф. Гергенредера сосредоточены прежде всего на круге однолеток, поэтому данный вопрос пока остается без ответа.

К середине января 1919 г. Пятый Сызранский полк впервые имел три батальона вместо прежних двух, хотя и весьма слабого состава (всего в полку 506 штыков при 16 пулеметах). Шестой и Седьмой полки, выдвинутые на фронт, по-прежнему имели по одному батальону (217 и 240 штыков), в Восьмом остались два его батальона, полк насчитывал 578 штыков[28]. Можно предполагать, что трагический бой под Оренбургом вел как раз недавний отдельный Кузнецкий батальон, ставший накануне подразделением Пятого Сызранского полка.

Ко 2 марта 1919 г., выполняя пассивную задачу, Пятый – Восьмой полки дивизии насчитывали, соответственно: 322, 183, 157 и 380 штыков, без единого кавалериста[29].

На 15 апреля 1919 г. Вторая стрелковая дивизия включала в себя 5 батальонов в четырех полках. Пятый Сызранский – 2 батальона, 600 штыков, 6 пулеметов, 2 орудия; Шестой Сызранский – 1 батальон, 200 штыков, 3 пулемета, 2 орудия; Седьмой Хвалынский и Восьмой Вольский полки имели по одному батальону по 200 штыков при 4 пулеметах и 2 орудиях каждый. Пятый полк оказывается наиболее сильной боевой единицей[30].

Положение не изменилось и летом 1919 г. Боевое расписание Российской армии к 23 июня 1919 г. рисует привычную картину дивизии в тысячу штыков. Пятый полк насчитывал 234 штыка и имел 327 невооруженных бойцов. В Шестом было 264 штыка и 101 невооруженный, в Седьмом – 203 и 87, Восьмой имел всего 194 штыка. Правда, каждый полк обзавелся собственной кавалерией (конной разведкой) в несколько десятков человек[31].

Таким образом, полки Второй стрелковой дивизии, созданные на Волге на ходу, в боевой обстановке, никогда не были многочисленными. В трудных боях на широком фронте, видимо, сохранялось волжское добровольческое ядро, а пополнения не много силы добавляли. Один из ярких примеров – сдача в плен и активный переход на сторону красных мобилизованных, прежде всего Кустанайского уезда, в боях на реке Салмыш в апреле 1919 г. Так что три с половиной сотни человек в батальоне летом 1918 года – это максимум. Так же, как и шесть-семь сотен активных бойцов в Пятом Сызранском полку.

С окончанием существования самостоятельного Кузнецкого батальона в составе Второй стрелковой дивизии есть разночтения. Капитан И.И. Мыльников с 20 ноября был прикомандирован, за расформированием отдельного Кузнецкого батальона, в котором он был начальником хозчасти, к Пятому Сызранскому полку[32]. В то же время единственное известное нам (и недоступное исследователям из-за плохого физического состояния) архивное дело, посвященное Кузнецкому батальону[33], датировано декабрем – январем 1918-1919 гг.

Скорее всего, история Кузнецкого батальона как отдельной части завершилась в первой половине января 1919 г. Возможно, батальон ненадолго восстанавливался после расформирования в ноябре, но это не более чем допущение.

Как это обычно бывает, война разбрасывала чинов батальона. Алексей Гергенредер после ранения попал в другую часть. Один из молодых людей, уходивших летом из Кузнецка в Сызрань, осенью 1919 г. оказался служащим при поезде американского Красного Креста в Сибири. Однако в рядах дивизии до самого конца оставались уроженцы Кузнецка. Так, кузнецкий мещанин Александр Акимович Серебряков, 24 лет, холостой, малограмотный, весной 1922 г. был направлен в Саратовский революционный военный трибунал после разгрома соединения А.С. Бакича. На допросе он показал, что в июне 1918 г. был мобилизован в Пятый Сызранский полк