Противостояние - [74]
— Сострадание к оскорбляемому?
— Конечно. Он работает по Пушкину: «чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей», дразнит Арину, а она, дурочка, поддается. Когда у тебя самолет?
— Через полчаса надо выезжать… Но ты Аришке хоть что-нибудь объяснила?
— Милый, я только этим и занимаюсь, — ответила Маша, вернулась на кухню, сняла с плиты закипевшую воду, сделала мужу крепкий кофе, как он любил, с пеной, села против него, подперла щеку рукою и улыбнулась. — Обожаю тебя рассматривать. Ты к старости становишься еще красивее.
— Почаще мне это говори, — Костенко отхлебнул кофе. — Вообще, ублажай меня, Марья. Я сейчас в таком деле сижу, что баб начинаю ненавидеть.
— Вполне тебя понимаю…
— Когда физиология прет, гадостно делается.
— Не изо всех же она прет…
— Считают — изо всех.
— Бабы говорят?
— Оне, проклятые.
— Не верь.
— Так ведь факты…
— Просто тебе не везет в этом деле, милый. Физиология, конечно, штука сложная, но ведь есть и противоположное ей — дисциплина духа.
— Редко встречается, — вспомнив тетю Марго и мать Левона, ответил Костенко.
— Конечно не часто. Мужики распускают, женщина перестает поклоняться богу, своему богу, тебе персонально…
Костенко поднял на нее глаза:
— Ты это что?! Перестала мне поклоняться? Разведусь.
— Тебе нельзя перестать поклоняться, оттого что ты — как рельс: каким был, таким и остаешься, не даешь поводов для разочарования.
— А что чаще всего разочаровывает женщину в мужике? Постель?
— Это — тоже. Но в меньшей мере, мне кажется.
— Так тебе кажется…
— Видишь ли, если в постели мужчина и женщина сообщники и запретного для них нет, если они не боятся себя открывать друг другу до конца, тогда им ничего не страшно. Но ведь сколько комплексов, милый! Постель… Сексологии мы в школах не учим, стыдливость наша — хрестоматийна. В конце концов оборачивается это трагедиями… Но постель все-таки во-вторых, как ты передразниваешь своего Тадаву…
— Во-первых…
— Ты что это? Седина в голову — бес в ребро?
Костенко вдруг увидел лицо Киры Королевой, ее волосы, обвалившиеся на плечо, поднял глаза на Машу, на ее седую — настоящую, не крашеную — копну волос, улыбнулся:
— Это — точно. В ребро… Ты что сердитая?
— Заметно? Никак не могу себе ответить на вопрос: отчего у нас в магазинах продавщицы так грубы? Сыты, обуты, французскими духами надушены, а рявкают, словно жандармы. А как мы в метро садимся? Отчего это? Почему в Японии — я до сих пор эту поездку забыть не могу — при входе в магазин вам кланяются и говорят: «Спасибо, что пришли к нам!» И прощаются: «Благодарим, что посетили!»
Костенко хмыкнул:
— У нас теперь тоже на чеках пишут: «Благодарим за покупку».
— Пишут. А как иные говорят друг с другом? И это шлейфом тянется с улицы и из магазина в дом. А разве любовь возможна, если только что собачился? Ну ладно, не любовь, просто-напросто совместное проживание под одной крышей? А в школе? Первоклассников называют по фамилии. «Иванов», «Петрова». А «Петрова» только что в куклы играла, ласково их называла «Машеньками» и «Наденьками», и мама ее зовет «Пашенька». Мне иногда хочется, чтобы по телевидению начали программу, обращенную ко всем: «Товарищи, постыдитесь, как же вы общаетесь друг с другом, посмотрите на себя со стороны!»
— Подействует?
— Еще как…
— Значит, примат воспитательной работы?
Маша улыбнулась:
— Ну, конечно, хорошо, чтобы в магазинах был не только один сорт сыра…
— Вот видишь… На рынке-то отношения между продавцом и покупателем другие. И улыбаются, и торгуются, и шуткой перебрасываются…
— На рынках душегубы, — обижаясь чему-то, ответила Маша. — Так дерут, просто никаких денег не хватает…
— Так это понятно, — допив кофе, ответил Костенко. — Если в магазинах постоянно будут парниковые помидоры и огурцы, кто к душегубам пойдет? А если б еще к тому же продавец магазина получал процент с успеха своей работы — что ты! Он бы с тобой как с Лолобриджидой разговаривал…
— Это если он — мужчина.
— Если женщина — как с Вячеславом Тихоновым, — ответил Костенко и посмотрел на часы.
Маша принесла туфли, снова опустилась перед ним, обула его, подняла голову:
— Снова левая нога ужасно опухла, Славик… Хочешь, я попрошу Ниночку приехать к нам? Она тебя здесь послушает, много времени это не отнимет, ну, пожалуйста…
Костенко положил руку на голову жены, ощутил тепло, увидел стрелки часов — надо ехать.
— Марья, ты не можешь представить себе, как я устал…
— Я сержусь на наших женщин, которые вечно жалуются, что им тяжелее, чем мужчинам… И сумки надо, мол, таскать, и готовить, и стирать… Мужчинам всегда тяжелее…
— Права ли ты, Марья?
— Так точно, товарищ полковник, права. Вы организацию труда проходили? Или — темный сыщик? Эти разговоры идут от разгильдяйства и культа жратвы. «Путь к сердцу мужчины лежит через его желудок»? Безобразие это! На западе и в Японии женщины тоже и продукты покупают, и готовят…
— Им покупать легче, Марья, не надо в очередях стоять…
— Я беру идеальный случай…
— Да и не работают они, как вы, помимо «идеального случая».
— Еще как работают! Посмотри статистику… Только покупают не так, как мы, каждый день понемножку, это наше скопидомство, а на поверку больше тратим, чем если б брали на неделю. Холодильники в каждом доме, это для нас с тобой было событие в пятьдесят шестом, год жди в очереди, а сейчас в рассрочку — пожалуйста. Карандашик надо взять, посидеть и посчитать, сколько чего купить… Хоть с мясом плохо, но все равно едим мы не расчетливо, порою слишком много. Я, конечно, не парное мясо имею в виду, а вал. — Маша по-прежнему сидела на полу, не поднимая головы с колен мужа. — А стирка? Время, затраченное на домашнюю стирку, стоит дороже, чем прачечная. Время — мера всех ценностей, Славик, а мы с ним не в ладах… Дис-сип-лина, — засмеялась она, — дис-сип-ли-на. Немного отдает китайским, но это ничего, я их люблю, у них язык красивый…
В романе заслуженного деятеля искусств, лауреата Государственной премии РСФСР Юлиана Семенова, разоблачаются попытки сговора нацистских главарей с наиболее агрессивной частью военно-промышленного комплекса США в период второй мировой войны. Роман построен на документальной основе. Главный герой романа – дзержинец-интернационалист М. М. Исаев (Штирлиц).
Приказано выжить — единственный приказ, которого нет в уставах. Однако жизнь, купленная ценою бесчестия, не жизнь — это для разведчика закон совести.Весна 1945 года. Дни Третьего рейха сочтены. Советский разведчик полковник Исаев по распоряжению Центра вновь возвращается в Берлин. Исаев блестяще справляется с заданием, но — такова уж судьба у разведчиков — внезапный арест, побег, тяжелейшее ранение и вынужденный переезд в Италию, а затем в Испанию на долгие месяцы разделяют его с Родиной-победительницей, с триумфом Победы своих соотечественников.
После удачного завершения операции по разоблачению нацистских преступников, окопавшихся в Аргентине, Штирлиц возвращается в Москву. Однако на Родине его ждут не награды, а новые испытания. Шантаж, интриги и ненависть — вот с чем сталкивается он в кремлевских коридорах. В этой изматывающей игре со смертью непросто отличить своих от чужих, и только выдержка и профессионализм настоящего разведчика помогают Штирлицу высвободиться из смертельных сетей спецслужб.
Июнь 1941 года. До вторжения Германии в СССР остались считанные дни. Опасаясь чрезмерного возвышения не знающей поражений германской армии, Гиммлер через руководителя политической разведки Шелленберга начинает операцию по дискредитации Вермахта. Разменной картой в этом деле должна стать Организация Украинских Националистов Бандеры (ОУН-Б), которые считают, что с приходом в Украину гитлеровцев можно будет провозгласить независимое украинское государство. Непосредственное осуществление акции поручено Штирлицу и он (уж поверьте) приложит все усилия чтобы СС и Вермахт перегрызлись друг с другом.
Кто он — палач, убивший декабрьским днем 1981 года народную любимицу, замечательную актрису Зою Федорову? Спустя годы после рокового выстрела полковник Костенко выходит на его след. Палач «вычислен», и, как это часто бывает, правосудие оказалось бессильно. Но не таков Костенко, чтобы оставить преступника безнаказанным…
Действие нового романа заслуженного деятеля искусств, лауреата Государственной премии РСФСР писателя Юлиана Семенова развертывается в конце 40-х годов, когда начал оформляться союз нацистских преступников СД и гестапо с ЦРУ. Автор рассказывает о пребывании главного героя книги Максима Максимовича Исаева (Штирлица) во франкистской Испании.
В детективных повестях «Семейная хроника», «Мы вернемся осенью», «Ученики Сократа» автор рассказывает о работе уголовного розыска, о событиях, происходивших начиная с 1925 года вплоть до наших дней. Повести написаны на основе документальных материалов.
В книгу В. Вальдмана и Н. Мильштейна включены две повести — «Пройденный лабиринт» и «Нулевая версия», рассказывающие о сложной и интересной работе сотрудников милиции. Главные герои повестей — следователь МВД Туйчиев и инспектор угрозыска Соснин не раз и не два сталкиваются лицом к лицу с преступниками. Вступая в схватку с отпетыми уголовниками, они всегда выходят победителями, ибо их духовные качества, их убежденность в правоте своего дела неизмеримо выше низменных интересов людей, преступивших закон.
Книга о борьбе советских людей, работников уголовного розыска, с правонарушителями.
… напасть эта не миновала и областной центр Донское на юго-востоке российского Черноземья. Даже люди, не слишком склонные к суевериям, усматривали в трех девятках в конце числа этого года перевернутое «число Зверя» — ну, а отсюда и все катаклизмы. Сначала стали появляться трупы кошек. Не просто трупы. Лапы кошек были прибиты гвоздями к крестам, глаза выколоты — очевидно, еще до убийства, а горло им перерезали наверняка в последнюю очередь, о чем свидетельствовали потеки крови на брюшке. Потом появился труп человеческий, с многочисленными ножевыми ранениями.
Андрей Чапаев — уже известный читателям сотрудник московского уголовного розыска — получает повышение и новое звание подполковника и все с тем же рвением расследует дела. Главному герою предстоит выяснить, кто похитил племянника влиятельного чеченского деятеля; разобраться в перипетиях вендетты в рядах МВД; помочь другу найти насильника жены. Перед подполковником Чапаевым встает дилемма: сознательно пойти на нарушение должностных инструкций, потеряв звезду на погонах, или поступить по совести. Таковы будни оперативного сотрудника уголовного розыска.
Жизнь как минное поле, не знаешь, где рванет. Алена, мать двоих детей и оперуполномоченный уголовного розыска, внезапно становится обвиняемой в убийстве своей коллеги. Доказательства настолько железные, хотя героиня знает, что все факты основательно подтасованы. Кажется, что выхода практически нет. Но опера своих в беде не оставляют: на каждый аргумент обвинения готовится мощный и непоколебимый контраргумент защиты. А самой надежной защитой может стать нежданная любовь. Повесть может быть хорошим пособием для всех, кому интересна оперативно-розыскная деятельность и детективы, практическая работа оперативников, их душевные страдания, ежедневное общение друг с другом внутри оперативного сообщества, нравы, обычаи, традиции.
Роман «Примкнуть штыки!» написан на основе реальных событий, происходивших в октябре 1941 года, когда судьба столицы висела на волоске, когда немецкие колонны уже беспрепятственно маршем двигались к Москве и когда на их пути встали курсанты подольских училищ. Волею автора романа вымышленные герои действуют рядом с реально существовавшими людьми, многие из которых погибли. Вымышленные и невымышленные герои дрались и умирали рядом, деля одну судьбу и долю. Их невозможно разлучить и теперь, по прошествии десятилетий…
Сергей Наумов относится к тем авторам, кто создавал славу легендарного ныне "Искателя" 1970 – 80-х годов. Произведения Наумова посвящены разведчикам, добывавшим сведения в тылах вермахта, и подвигам пограничников.
В ночь на 22 июня 1941 года при переходе границы гибнет связной советской армейской разведки. Успевший получить от него документы капитан-пограничник таинственно исчезает вместе с машиной, груженой ценностями и архивом. На розыски отправлена спецгруппа под командованием капитана Волкова. Разведчикам противостоит опытный и хитрый противник, стремящийся первым раскрыть тайну груза.Роман является вторым из цикла о приключениях советского разведчика Антона Волкова.
В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха.