Против выборов - [43]

Без коренных перемен этому строю не суждено просуществовать долго. При виде того, как снижается явка на выборы и членство в партиях, как презирают политиков, при виде того, с каким трудом формируется правительство, как мало оно может сделать и как трудно его за это наказать, при виде того, как быстро набирают силу популизм, технократия и антипарламентаризм, при виде того, как все больше граждан жаждут высказаться и как быстро их стремление переходит в разочарование, сознаешь: мы уже тонем. Времени осталось немного.

Все очень просто: или двери распахнут сами политики, или в обозримом будущем их выломают рассерженные граждане, скандирующие лозунги вроде «No taxation without participation![106]», одновременно вдребезги разбивая в доме демократии обстановку и вынося на улицу люстру власти.

К сожалению, это не фантазии. Пока я дописывал эту книгу, организация Transparency International опубликовала свой «Global Corruption Barometer». Приведенные в нем сведения откровенно шокируют. Повсеместно политические партии рассматриваются как наиболее коррумпированные организации в мире. Почти во всех западных демократиях они красуются на первом месте. Цифры по Европейскому союзу драматические.

Как долго это еще может продолжаться? Ситуация шаткая. Будь я политиком, потерял бы сон. Как страстный демократ, я уже плохо сплю. Это бомба замедленного действия. Сейчас, кажется, еще спокойно, но это затишье перед бурей. Это безмолвие 1850 года, когда казалось, что рабочий вопрос сошел на нет. Это затишье перед длительным периодом высокой нестабильности. Тогда речь шла об избирательном праве, сегодня речь идет о праве высказаться. Но, в сущности, это одна и та же борьба – борьба за политическое освобождение и за демократическое участие. Мы должны деколонизировать демократию. Мы должны демократию демократизировать.

Еще раз: так чего же мы ждем?

Послесловие

Автомобиль починить легче, пока он ездит, чем после аварии.

Три года назад я написал работу, которая вызвала много споров. Когда книга была еще в типографии, на нее обрушились два очень известных политолога, не успевшие ее прочитать. Когда она вышла в свет, некоторые критики вместо текста книги отрецензировали ее название. Кроме того, некоторые сложившиеся политики и журналисты отреагировали со странной обидой, как будто я у них что-то отнял, – до сих пор не знаю, что именно: игрушку, привилегию, кусок власти? В их аргументах зачастую просто невозможно разобраться.

Все-таки моя основная мысль была проста: что выборы не являются синонимом демократии, а иногда даже наносят ей ущерб. Что это не так уж глупо, учитывая, что они были введены два века назад именно для того, чтобы остановить демократию. Что существует еще одна древняя, но забытая процедура, с которой стоило бы стряхнуть пыль.

Но были также и разумные комментарии. Множество разборов, однодневных конференций и дебатов, которые расширили мои представления. Некоторые дискуссии в интернете доказали, что в социальных сетях могут не только кричать. Многие ветераны политики в Бельгии и Нидерландах в конце концов признали, что с нынешней демократией не все в порядке, и изъявили готовность обдумать предложение о проведении жеребьевки в дополнение к выборам, чтобы сделать представительную систему еще представительнее.

Что, кстати, было такого революционного в этом предложении? Уже сейчас мы ежедневно используем жеребьевку в наших демократиях, вот только используем самый плохой из ее возможных вариантов – изучение общественного мнения. При изучении общественного мнения у случайной выборки людей спрашивают, что они думают, если не думают, – и их ответ влияет на политику. Но не было бы целесообразнее узнать, что думают те же самые люди, имея возможность подумать? Да еще если бы к этому прислушивались политики?

Сравним общество с кастрюлей супа. Чтобы узнать, вкусный ли он, мы пробуем от него немножко, чтобы можно было приправить остальное, которое мы не пробовали. Вопрос в том, как мы выбираем это «немножко». Используемая кухонная утварь имеет значение. Потому что с шумовкой выборов дегустируют нечто иное, чем со столовой ложкой жеребьевки, – и принимают другие решения. Инструменты не обладают нейтральностью. Процедурами определяются результаты. Я ратую за сочетание обеих – столовой ложки и шумовки, жеребьевки и выборов, двух форм народного представительства одновременно, хотя бы только для того, чтобы прекратить непрерывную выборную лихорадку и краткосрочное мышление современной системы. Потому что тот, кто в XXI веке сводит демократию к одним только выборам, преднамеренно ее выхолащивает.

Я выступал за то, чтобы помимо выборов ввести сочетание жеребьевки, ротации и делиберации. Как я полагаю, при важных решениях избранные правительства могут пригласить граждан (жеребьевка), чтобы вместе обговорить курс, который следует проводить (делиберация), и это – всякий раз с другими гражданами (ротация). Благодаря жеребьевке можно избежать того, что слово получат только богатые высокообразованные белые мужчины. Благодаря делиберации – структурированным переговорам граждан с экспертами, политиками и друг с другом – можно избежать того, что слушаться будут только интуиции. А благодаря ротации можно избежать того, что только минимальное меньшинство будет к этому подключено.