Благоевград. Тереза Николова. Агент Комитета Госбезопасности НРБ. Тот же день.
Болгарская политическая полиция славилась среди профессионалов плаща и кинжала. Заметив отличные результаты работы секретной службы, советские гебисты поручили болгарским коллегам весь южный фланг ОВД. Практически все агенты, вербуемые натовскими службами, были двойными или даже тройными. Не была исключением и Тереза Николова.
Терезе приглянулся её подопечный. Спокойный, немного рассеянный, слегка трусоватый, но умный, с буйной фантазией, Натан привлекал Терезу полётом творческой мысли.
Взаимная симпатия постепенно перешла в дружбу, скрашиваемую бурными постельными сценами. В этом деле Натан тоже оказался на уровне. Вот шпион из него был, как из Терезы балерина. Он в первую же ночь рассказал о русском «ясновидце», с которым познакомился в Новосибирске позапрошедшим летом и о пророчествах этого уникума. Тереза играла роль глуповатой болтушки, что помогало в её работе. То, что она любила заниматься любовью, тоже помогало в работе.
Сразу после получения сенсационной информации, Тереза сообщила все подробности по команде. Как она и ожидала, никаких действий после этого замечено не было. «Контрразведка замерла в ожидании», — отметила она про себя. Хотя ей было до смерти любопытно, что предпримут её начальники, она не проявляла беспокойства, продолжая активно общаться с Фарбом.
ГЛАВА 19. НАЧАЛАСЯ КАТАВАСИЯ ТАКАЯ
11 ноября. Новосибирск — Москва. Борис и Лена.
Двое суток в поезде пролетели незаметно. Зато в Москве пришлось проторчать целую неделю. Наши загранпаспорта оказались не готовы, поэтому ездили каждый день в МУВД со всей кипой документов. Заявления, анкеты, автобиографии, характеристики с места учёбы, приглашения, справки с места жительства, квитанции об уплате госпошлины, сопроводительные письма о передаче «Дела» из ОВИР в Управление КГБ, расписки получении загранпаспорта с прошлой поездки и, наконец, подписанные нами «Обязательства о соблюдении «Основных правил поведения советских граждан, выезжающих за границу».
Николай Иванович, как увидел толстую папку со всем этим «богатством», так и выдал: — Оковы человечества сделаны из бумаги…
Мы старались не мешать Морозовым и большую часть дня проводили в прогулках по столице. Хотя ноябрь не лучшее время для прогулок, но в музеях и магазинах было тепло и сухо.
Заходили к Цветке. Та была рада нашему появлению и устроила целый праздник в общаге на Ленинских горах, где жили иностранные студенты НГУ.
Праздник был замечательный, фестиваль молодёжи и студентов в миниатюре. Кого там только не было: кубинцы и вьетнамцы, сирийцы и алжирцы, мексиканцы и индусы. Болгар было, наверное, больше всех. Мы с Ленкой в тот вечер изрядно набрались и заночевали в комнате Цветки. Наша подружка хотела раскрутить нас на групповичок, но мы не поддались на подобные провокации. Мы же образцовая советская семья с высокими нравственными принципами. Так что ни-ни. Когда я слегка заплетающимся языком рассказывал нашей горячей подружке о моральном облике советского человека, то поглядывал краем глаза на жену. Ленке такая моя позиция так понравилась, что она чуть не изнасиловала меня прямо тут же.
— Я сначала думала, что мы сегодня устроим тут молодёжную оргию, — признавалась она мне на следующее утро. — Я уже мальчика присмотрела, чёрненького, с Кубы, наверное. А ты отказался. Я слушала, и мне так приятно было… Борька, я тебя люблю. Давай, ребёночка родим?
— Зайка, я тебя тоже люблю, но с ребёночком лучше повременить. Вот закончится эта болгарская эпопея, вернёмся домой, начнём снова учиться, работать… Вот тогда и о детишках можно думать. Время у нас ещё много. Всё успеем.
София. Вокзал. Боря и Лена. 18 ноября
16 ноября в 14.44 наш поезд отправился с Киевского вокзала в направлении Украины, через 52 часа мы прибудем в Софию. Самолётом было бы гораздо быстрее, два часа и мы на месте, но с деньгами в этот раз у нас туго. Приходится экономить.
С двумя чемоданами и большим рюкзаком мы вываливаемся из вагона. Оглядевшись по сторонам, я замечаю спешащую нам на встречу женскую фигуру в плаще с поднятым воротником и больших в пол лица черных очках. Судя по походке, — это сама Мила Живкова. Вот и славно! Сейчас нам расскажут, куда идти, что делать, как жить дальше.
Ленка, заметив, что я улыбаюсь незнакомке, с интересом разглядывает фигуру, спешащую нам на встречу.
— Здравейте, мадам Живкова, — первым приветствую я и улыбаюсь во все тридцать два зуба — очень рад вас видеть! Мы забыли договориться, как будет протекать встреча, поэтому немного волновались. А вы лично нас встречаете, спасибо вам огромное! Знакомьтесь, Леночка.
— Здравствуйте, мальчики и девочки, очень рада знакомству! В Софии сегодня проливной дождь, поэтому я решила вас встретить. — Людмила стягивает свои огромные очки и стряхивает с них капли дождя, — жаль, но лично отвезти до вашего пристанища не могу. Меня тут как бы нет. Я — инкогнито. Я тоже рада нашей встрече. Сейчас выходите из вокзала берите такси и поезжайте вот по этому адресу. — Она протягивает мне небольшой листок.
— Квартал «Хладилника», ул. Банат, 16. — читаю я внятно. — Мила, но ведь у нас пока левов нет, чем за такси платить.
