Против правил - [67]

Удивительно, но оказалось, что Рула не потревожил крик о пожаре. Возможно, он не услышал за шумом кондиционера. Кэтрин вздохнула, прекрасно понимая, что ей все равно нужно ему рассказать и что он придет в ярость. Если бы с ним все было в порядке, пожара бы не случилось. Зная, что босс не видит, кто-то небрежно бросил спичку или окурок, и лишь благодаря счастливому случаю удалось избежать беды. Все же требуется заменить большую часть упряжи. Кэт так старалась, чтобы все пребывало в лучшем виде, и вот теперь такое.

Лорна ободряюще приобняла ее поникшие плечи.

– Идем-ка домой, Кэтрин. Тебе нужно хорошенько вымыться, а то ты вся черная с ног до головы.

Взглянув на себя, Кэтрин увидела, что одежда вся в саже. Она ощущала пепел на щеках и голове.

Пока Кэт стояла под душем, чувство вины за то, что подвела Рула, только усилилось. Она не могла даже представить, как расскажет ему обо всем.

Рул включил маленький радиоприемник у постели и потому ничего не слышал. Когда Кэтрин открыла дверь в его комнату, он посмотрел на нее и сузил глаза, заметив напряженное выражение ее лица, а также мокрые волосы и другую одежду, после чего сжал губы.

– Что случилось?

– В конюшне начался… пожар, – заикаясь, произнесла Кэтрин, неуверенно делая шаг ближе. – Его удалось потушить, – быстро добавила она, заметив ужас во взгляде Рула. – Все лошади в порядке. Пострадал только… амуничник. Мы, кажется, лишились всего, что там находилось.

– Почему мне не сказали? – процедил Рул сквозь зубы.

– Я… я так решила. Ты все равно ничем бы не помог. Сперва мы вывели всех животных и…

– Ты заходила в конюшни? – рявкнул Рул, приподнимаясь на локтях и тут же морщась от нахлынувшей боли. В глубине темных глаз разгорались красные искры, отчего у Кэтрин внезапно мороз прошел по коже. Рул не просто злился, он был взбешен, стиснув руки в кулаки.

– Да, – подтвердила она, чувствуя приближающиеся слезы. Кэтрин поспешно сморгнула их. Она же не ребенок, чтобы реветь каждый раз, когда на нее кричат.

– Слава богу, огонь не распространился дальше сарая, но лошади испугались, и…

– Боже, женщина, ты совсем идиотка? – заорал Рул. – Из всех безумных, глупых поступков…

Да, она идиотка, поскольку слезы все же покатились по щекам.

– Прости, – выдохнула Кэт. – Я не хотела, чтобы так случилось.

– А чего ты хотела? Можно хоть на минуту оставить тебя без присмотра?

– Я же извинилась! – взвилась Кэтрин, которой внезапно стало невмоготу стоять и выслушивать все остальное.

– Я вернусь позже, – выдавила она сквозь рыдания. – Надо послать кого-нибудь в город за упряжью.

– Черт, вернись немедленно! – взревел Рул, но Кэтрин уже выскочила в коридор, захлопнув за собой дверь. Затем, смахнув слезы, зашла в ванную и плескала холодной водой в лицо, пока не сошла краснота. Ей хотелось спрятаться в своей комнате, но гордость не позволила. Ее ждала работа, и она не могла больше перекладывать свои обязанности на чужие плечи.

Глава 11

Кто-то сообщил Стоваллу, и его пикап, промчавшись через пастбище, резко затормозил во дворе. Льюис мгновенно выскочил из него и схватил Кэтрин за руку, стиснув ее до боли.

– Что случилось? – спросил он сквозь зубы.

– Амуничник [1] сгорел, – ответила Кэтрин устало. – Мы хватились прежде, чем огонь распространился, но он полностью уничтожен. Зато лошади не пострадали.

– Проклятье! – чертыхнулся Льюис. – Рул будет в ярости.

– Уже, – попыталась улыбнуться Кэтрин, – я сказала ему недавно. В ярости – это слабо сказано.

Льюис снова чертыхнулся.

– Выяснили, с чего все началось?

– Все выглядит так, будто загорелось ведро с мусором.

– Кто заходил в помещение сегодня утром? Самое главное, кто заходил туда последним?

Кэтрин беспомощно посмотрела на него.

– Не знаю, мне не пришло в голову спросить.

– Когда узнаю, кто именно виноват, тут же уволю. Никто, абсолютно никто, не должен курить рядом с конюшней.

Кэтрин считала, что вряд ли кто-то признается в курении, ставшем причиной пожара, но, судя по решительному выражению лица Стовалла, лучше кому-то из работников взять вину на себя, иначе неприятности будут у всех. Сама она так устала, что не было сил даже переживать. Рассеянно оглядевшись, Кэтрин заметила Рикки, которой, судя по всему, не было дела до происшествия; она шла к дому, закручивая волосы наверх и небрежно их закалывая.

В горячем неподвижном воздухе все еще висел запах дыма, и лошади продолжали нервничать. Возбужденные животные лягали удерживающие их стойла, и глухие удары гулко разносились по конюшне. Все были заняты, пытаясь утихомирить лошадей и уберечь их от повреждений, которые они могли себе нанести. Кэтрин отказалась от попыток успокоить Бунтаря и, выведя громадного коня из стойла, круг за кругом начала водить его по двору. Его беспокойное поведение объяснялось отчасти еще и тем, что он не привык находиться взаперти, но после того как Рул вышел из строя, никто не проводил с конем полагающихся тому тренировок.

Неожиданно Кэтрин пришло в голову, что верховая прогулка – как раз то, что надо, и она уже готова была потребовать седло, когда вспомнила, что их не осталось. Уткнувшись лицом в мускулистую шею лошади, Кэтрин вздохнула. Столь замечательно начинавшийся день превратился в кошмар, из которого, казалось, невозможно вырваться.