Против правил - [19]

– Ну, раз он старший, тогда ты мне больше не нужен, да? Ты сам передал ему свою работу, – сладким голоском пропела Кэтрин.

Мгновение – и Рул притянул Кэтрин обратно, окутав присущими только ему ароматом и жаром тела. Мрачно сжав губы, он слегка встряхнул девушку.

– Мне был нужен помощник, и Льюис отлично подошел. Если тебя так заботят дела ранчо, может, останешься и тоже поработаешь? Уорд всегда нанимал старшего бригадира, хотя у него и не было дополнительных забот с лошадьми. Прекрати психовать. Пока ты нежилась в постельке, я встал в два часа ночи, чтобы помочь кобыле ожеребиться, так что у меня нет настроения выносить твои истерики. Ясно?

– Ладно, тебе требовалась помощь, – неохотно согласилась Кэтрин.

Ей страшно не хотелось признавать разумность его доводов, но Рул прав. Тем не менее, это не имеет отношения к тому, что она слышала в городе.

– Допускаю. Но, может, объяснишь мне, почему земли «Угодьев Донахью» считаются пастбищами Рула Джексона?

На последних словах голос Кэтрин сорвался на крик, от гнева на щеках выступил яркий румянец.

На скулах Рула заиграли желваки.

– Возможно, потому что ты не захотела остаться? Находись ты здесь, и людям не надо было бы постоянно напоминать, что это – земля Донахью, – рявкнул он. – Я никогда не забывал, кому принадлежит ранчо, но иногда мне кажется, что я такой один. Мне прекрасно известно – все это твое, маленькая леди-босс. Ты это хотела услышать? Черт побери, у меня полно работы, некогда мне с тобой выяснять отношения!

– А я тебя и не держу!

Джексон приглушенно выругался и ушел, судя по напряженной осанке, в ярости. Кэтрин стояла, сжимая кулаки и борясь с желанием наброситься на него, как когда-то в прошлом.

Наконец она вернулась в дом и уже направлялась в свою комнату, когда встретила Рики.

– Почему не сказала, что поедешь в город? – раздраженно спросила та.

– Во-первых, тебя здесь не было, а во-вторых, ты никогда не любила магазин Уоллеса, – насмешливо пояснила Кэтрин.

Разглядывая сводную сестру, она заметила нервную дрожь ее рук. У Кэт импульсивно вырвалось:

– Рики, что ты с собой делаешь?

Секунду Рики выглядела оскорбленной, потом резко сникла и устало пожала плечами.

– Ты-то что об этом знаешь? Всеобщая любимица. Может быть, моя фамилия и Донахью, но на самом деле я не член этой семьи, разве не так? Помнишь, кому оставили ранчо? А что получила я? Ничего!

От такой странной логики Кэтрин онемела. Очевидно, для Рики не имело значения, что Уорд Донахью не был ее отцом. Покачав головой, Кэт попробовала еще раз:

– Я-то тут причем? Меня здесь даже не было!

– Тебе это и не нужно! – закричала Рики, ее лицо исказилось от ярости. – Ранчо принадлежит тебе, а это прекрасный способ контролировать Рула!

Рул. Все всегда возвращается к Рулу. Он словно доминирующий самец на своей территории, и все вращается вокруг него. Кэтрин не хотела этого говорить, но не удержалась:

– Ты совсем помешалась на Руле! Он сказал, что у них с Моникой никогда ничего не было.

– О, правда?

Немного раскосые ореховые глаза Рики подозрительно заблестели, но она отвернулась прежде, чем Кэтрин успела понять, не слезы ли это.

– Ты действительно настолько наивна, что поверила? Разве ты еще не поняла, что он никому не позволит встать между ним и этим ранчо? Боже! Ты даже не представляешь, как часто я мечтала о том, чтобы это проклятое место сгорело дотла!

Рики оттолкнула Кэтрин и сбежала вниз по лестнице, оставив сестру со смешанными чувствами жалости и гнева.

Кэтрин была бы идиоткой, если бы поверила словам Рики. Абсолютно ясно, что сводная сестра эмоционально опустошенна. С другой стороны, Кэтрин прекрасно помнила, как упорно Рул следовал распоряжениям ее отца, когда только появился на ранчо. Он работал, невзирая на боль и слабость в теле, и смотрел на Уорда осторожным, но преданным взглядом избитого животного, которое наконец встретили добротой, а не пинками. Тогда Рул тоже был эмоционально опустошен. Может быть, поэтому он так прикипел к ранчо.

Кэтрин покачала головой. Она размышляла как психиатр-любитель, в то время как в своих-то мыслях и чувствах разбиралась с трудом, что уж говорить о чьих-то других, тем более Рула. Сейчас, конечно, он очень уверен в себе. Если и есть на этой земле человек, который точно знает, чего хочет, то это Рул Джексон. Все эти глупости лезут ей в голову только из-за того, что она заразилась паранойей Рики.

Весь день Кэтрин думала о том, что наговорила Рулу, и неохотно пришла к выводу – надо бы извиниться. Ни у кого язык бы не повернулся обвинить Рула в том, что он отлынивает от своих обязанностей или не заботится о делах «Угодьев Донахью». Наоборот, Рул работал на износ, когда другие уже давно махнули бы рукой. При этом гнался не за личной выгодой. Все ради ранчо. Поразмыслив над этим, Кэтрин признала, что была неправа и вышла из себя, поддавшись глупой ревности. Набросилась на него за то, что он заботится о земле, которую она так глубоко любит.

Когда Рул вернулся домой незадолго до ужина, но достаточно рано, чтобы успеть помыться, сердце Кэтрин мучительно сжалось. Его лицо осунулось от усталости, одежда пропиталась потом и покрылась толстым слоем пыли – еще одно доказательство того, что Рул никогда не уклонялся от дел. Кэт остановила его прежде, чем он успел подняться по лестнице, положив тонкую руку на его грязный рукав.