Протеже советника. Подчинить тени - [11]

— Будто и не было, — Льяра показала большой палец, сигнализируя насторожившемуся Верду, что все в порядке.

В этот момент мое внимание приковала спускающаяся по ступеням женщина. Незнакомка уже перешагнула черту юности, и была потрясающе красива, но поразило меня не это. И даже не мгновенное ощущение звериной силы и грации — многоопытная оборотница с какой-то очень крутой ипостасью.

Больше всего меня поразило ее явное сходство с Оэльрио.

— Льяра, смотри, — я дернула подругу за руку. — Та женщина!

За какое-то мгновение, что я переводила взгляд, незнакомка успела испариться.

— Да где же она… — бормотала я, озираясь по сторонам, но женщины уже нигде не было видно.

— Что? Что ты видела, Тил? Куда мне смотреть? — жизнерадостно вопрошала Оэльрио, вертя головой.

— Показалось. Забудь, — решила я не вдаваться в разъяснения.

Льяре не стоит волноваться, а упоминание о пропавшей матери уж точно не придаст ей спокойствия.

В Храме Великой Матери ничто не нарушало тишину, кроме умиротворяющего шелеста листвы и пения птиц. Сквозь ветки деревьев проникали золотистые солнечные лучи, создавая ощущение, что здесь совсем иной мир. Существовала теория, что аркообразный вход — не более, чем хитроумный портал, который переносит прихожан совершенно в иное место, но доказательств ей пока не нашлось.

В самом центре окружности, ограниченной храмовой стеной и обводной дорожкой рос бук-реликт. Вокруг него на равном расстоянии росли еще восемнадцать растений разных видов в соответствии с друидским календарем друидов. К каждому вела собственная тропинка, выложенная светлым мрамором с зеленовато — розоватыми прожилками. Они делили всю площадь на сектора, пространство между которыми было засаженные вечно цветущими петуниями белого цвета — сплошной ковер без малейшего проблеска зелени придавал особое ощущение чистоты.

У входа можно было обзавестись белой накидкой, какая полагалась всем прихожанам.

— Встретимся здесь?

Льяра дождалась моего кивка и, накинув капюшон, направилась в сторону зимних секторов. Я двинулась в противоположную сторону — туда, где рос мой орех. Шла неспешно, прокручивая в голове встречу с той женщиной, так напомнившая мне маму Льяры. Как она здесь оказалась и почему спряталась от дочери? Неожиданно глаз выхватил что-то неправильное. Что-то, чего попросту здесь не могло быть. Не могло и не должно было!

Ярко-красное пятно среди белоснежных петуний, выглядело зловеще. Сердце пропустило удар, а затем пустилось вскачь. Кровь! Откуда здесь взяться крови?! Застыла, уставившись на алое на белом, но, присмотревшись, выдохнула с облегчением.

— Богиня! Всего лишь цветы!

Я прижала ладонь ко лбу и провела по лицу вниз.

— Совсем нервишки ни к бесам! Это надо же было так испугаться простого букета! — пробормотала вслух, по большей части успокаивая нервы.

Красные сорванные петунии сами по себе уже были кощунством, и как истинная друидка, я была возмущена таким нарушением традиций — в храм Великой Матери не принято приносить мертвые растения.

Неожиданно меня толкнули. Да так, что, оступившись, я вынужденно сошла с тропы.

— Простите, — не слишком вежливо буркнула незнакомая девушка, поправляя свалившийся с головы капюшон.

— И вы меня, — извинилась на всякий случай.

Возможно, тут я виновата. Встала на пути как вкопанная, а она тоже засмотрелась на красные цветы, вот и не заметила. Девушка ушла, а я принялась осматриваться в поисках жреца, который неизменно прохаживался вокруг растущего в центре храма бука. Завидев зеленый, расшитый по подолу золотыми колосьями балахон, поспешила к нему.

— Как с ума все посходили с этим затмением! Одни орут на крыльце, другие тащат сюда всякую гадость! — весьма бурно отреагировал жрец на мой рассказ. — Ступайте, я во всем разберусь. Да осенит вас животворящей дланью Великая Мать!

Я ритуально поклонилась, прижав к сердцу скрещенные ладони, и вернулась на тропу.

У орешника было пусто — еще одно храмовое чудо. На обводной тропинке всегда можно кого-нибудь встретить, но подле своего растения, ты всегда оказываешься в одиночестве, даже если придешь сюда за руку с кем-нибудь. В любой другой Роще такого не увидишь, только здесь.

Ступив под сень развесистой кроны, приложила руку к шероховатому стволу. Настраиваясь, полюбовалась ярко-зеленой, пронизанной светом, резной листвой и прикрыла глаза, вознося молитву Богине. Принялась рассказывать о постигшем меня несчастье, и впервые слова давались мне легко, а слезы, что лились ручьем из глаз, приносили настоящее облегчение.

Приятное ощущение пришло неожиданно. Словно бы солнечный лучик, согревая, коснулся макушки, а затем плавно залил сиянием все тело. Возникший в воображении образ оказался настолько ярким и реалистичным, что нестерпимо захотелось открыть глаза и проверить, так ли это? Вовремя спохватившись, я вспомнила, что если Великая Мать удостоила вниманием, то подсматривать не следует. Любопытство мгновенно разрушит чудо.

Я купалась в теплой ласке, вызывающей сонмы мурашек и легкое колотье в носу. Чувствуя, как без следа исчезает оставленная на душе рана, с которой уже почти свыклась. Я не слышала никаких голосов или слов, но в душе крепла уверенность — теперь все будет хорошо. Мне ответили! Про меня знают и помнят! Прокатившись по телу мощной, ощутимой волной теплого тугого ветра, сияние мягко опало, оставив после себя приятное покалывание в кончиках пальцев и у основания черепа.