Протест - [51]

Длинный положил некоторые из инструментов обратно в сумку, а остальные перенес в гостиную.

— Положим ее здесь, — сказал он, указывая на диван. — А вы все отойдите… чтобы она не видела ваших лиц.

Длинный обвязал себе лицо Носовым платком и встал рядом с цилиндром, держа в руке газовый баллончик-распылитель. Он кивнул головой, и Блондинка включила питание. Через секунду оно автоматически отключилось, и Блондинка закрыла панель. Длинный приоткрыл дверцу цилиндра, пустил внутрь него струю газа и снова захлопнул дверь. Проделал он все это настолько быстро, что Блондинка даже не повернулась. Дунски успел увидеть расширившиеся глаза Сник, ее агонизирующее лицо — она пыталась выйти из «утробного состояния», распрямиться и подняться. В окне цилиндра промелькнули ее лицо и ладони. Промелькнули — и она соскользнула вниз. Длинный сдвинул платок на шею и прежде, чем открыть дверь, отсчитал по часам тридцать секунд. Сник вывалилась из цилиндра, ударившись головой о пол — ноги ее подогнулись, зад задрался вверх.

Дунски помог темнокожей перенести обмякшее тело Сник на диван. Длинный — Дунски теперь только так и называл его про себя — провел каким-то диском, который он аккуратно держал кончиками пальцев, вдоль вздернутого вверх лица Сник и по ее телу. Затем, попросив Дунски и чернявую перевернуть тело, он провел диском по спине. Скользя по левому бедру, диск внезапно издал пронзительный сигнал. «Ага!» — воскликнул Длинный, возвращая устройство к тому месту, на котором оно сработало. Из кармана рубахи он вытащил красный карандаш и отметил им квадратный участок на коже. Затем положил диск в карман и извлек другое приспособление — тонкий цилиндр с пузырем на конце. Прижав пузырь к коже Сник внутри очерченного квадрата, он начал медленно перемещать пузырь из стороны в сторону, пытаясь определить, где он звучит громче всего.

Длинный достал из кармана темные очки, надел их и принялся пристально рассматривать то место, где звук оказался самым громким, а затем обозначил небольшим крестиком точку в самом центре квадрата. Сняв очки, сложил их и убрал в карман.

— Передатчик. Почтовый голубь. Выключен, конечно.

— А откуда вы знаете? — спросил Дунски.

— Если бы работал, нас давно бы арестовали.

Длинный приложил к руке Сник устройство для проверки пульса.

— Несколько больше нормы, — определил он, — но после газа обычно так и бывает. — Повернув регулятор, он еще раз приложил устройство к руке. — Учитывая обстоятельства, можно сказать, что давление крови нормальное.

Дунски почувствовал импульсивное желание прикрыть отвисшую челюсть Сник, однако подавил его. Еще подумают, что он ей симпатизирует.

— Не могу точно определить, причинил ли ей ощутимый вред удар по голове, который ей достался, — сказал Длинный. — Будем надеяться, что соображать от этого она не разучится. Еще не хватало, чтобы она на наших руках умерла от повреждения черепа.

— Пока допрос не закончен, уверен, этого не произойдет, — сказал Дунски.

— Да, — подтвердил Длинный, словно не заметив в его голосе сарказма.

Длинный провел по левой руке Сник прибором для обнаружения вены и остановился в том месте, где оранжевая лампочка на его конце моргала ярче всего. Медленно поводив им из стороны в сторону, он остановился в точке самого яркого свечения. Затем он прижал прибор к коже и отвел его — оранжевое пятнышко отметило место, куда должна войти игла. Длинный протер кожу спиртом, пятно не исчезло, не растворилось. Шприцем для подкожных впрыскивают Длинный ввел три кубика темной красноватой жидкости в вену Сник. Ее веки задрожали.

Длинный, время от времени сверяясь с книгой, приступил к выполнению утвержденной Департаментом органиков процедуры допроса. Судя по всему, отметил про себя Дунски, он и сам является органиком. То, как он задавал вопросы и о чем именно спрашивал, находилось в строгом соответствии с законом, однако во всех других отношениях он позволил себе значительные отклонения от установленной процедуры. На допросе отсутствовали обязательные в подобных случаях независимые судьи, врач, представитель защиты и государственный обвинитель. Видеосъемка также не проводилась, к тому же отсутствовал и представитель банка данных, который непременно должен официально идентифицировать личность допрашиваемой как известную государству под именем Пантеи Пао Сник.

Длинный мог, конечно, воспользоваться идентификационным диском Сник, чтобы прочитать всю записанную в нем информацию, но он явно не сомневаются, что всего он таким образом не узнает, — иначе зачем ему было проводить этот допрос.

Один из моментов, несомненно никак не обозначенный на карточке Сник, — это цель ее нынешней миссии.

Длинный сразу перешел к сути дела и спросил Сник о ее задании. Однако тактика его не была слишком уж прямолинейной: он не стал задавать ей вопрос напрямую, ожидая, что она тут же все выложит. Лекарство, которое он использовал, не открывало плотину; то, что несомненно было Сник известно, предстояло вытащить из нее постепенно, факт за фактом, в процессе обстоятельного, неторопливого допроса. Тем не менее Сник не особенно и сопротивлялась его натиску: детали общей картины выскакивали из нее, словно хорошо смазанные ящики из стола.