Просветитель - [2]
Холмогоровъ пожалъ плечами, отвернулся и пробормоталъ:
— Зачѣмъ-же такъ? Ты не очень… Все-таки, я твой гость…
— Ну, какой-же гость! Во-первыхъ, я тебя взялъ для компаніи, во-вторыхъ, ты мой адьютантъ, а въ-третьихъ, ну, пожалуй, хоть чиновникъ по особымъ порученіямъ что-ли. А все-таки, тетенька, вы съ нимъ познакомьтесь… Физіономія личности замѣчательная… Нѣтъ такого лакея-татарина въ петербургскихъ ресторанахъ, какого-бы онъ по имени не зналъ и его всѣ знаютъ. Нѣтъ такой полудѣвицы въ Петербургѣ, которая-бы ему не была знакома. Аристархъ Васильичъ Холмогоровъ… А это тетенька моя Соломонида Сергѣвна Поддужникова.
Холмогоровъ всталъ, шаркнулъ ногами по-кавалерійски и протянулъ руку. Протянула свою руку и тетка, предварительно обтеревъ ее о передникъ и проговоривъ:
— Извините, господинъ… Въ мукѣ у меня рука-то… Тѣсто я валяла… Думала на завтра пирожокъ вамъ съ капусткой…
— Женщина очень недалекая, но честная, — продолжалъ Самоплясовъ про тетку. — Честная и добрая… Могла-бы такъ сруководствовать, что очень и очень многое, что у насъ есть тутъ, къ пальцамъ у ней прилипло, но она только что сыта здѣсь съ дочкой своей Феничкой. Сыта да крышей прикрыта. Говорю прямо…
— Милый мой, да нешто я посмѣла-бы… — вставила свое слово тетка.
— Ну, вотъ за это вамъ честь и слава. За это я вамъ и Феничкѣ вашей и привезъ въ гостинецъ на платье. Буду ужо разбираться въ чемоданѣ, такъ получите, А здѣсь у меня, Аристархъ Васильичъ, какое ни на есть да хозяйство: двѣ коровы, конь, овцы… Сама она шерсть прядетъ, чулки мнѣ вяжетъ и въ Петербургъ присылаетъ.
— Поросеночковъ парочку выкормила къ твоему пріѣзду и завтра тебѣ поклонюсь, — похвасталась тетка.
— Мажордому все это, мажордому. Самъ я ни до чего не касаюсь. Сейчасъ и обратитесь къ нему… Вотъ адьютантъ, — указалъ Самоплясовъ на Холмогорова, — тамъ мажордомъ. Отправляйтесь сейчасъ къ мажордому и разскажите ему, какая провизія у васъ есть. Стряпать надо.
— Хорошо, хорошо… Можно курицу.
— Постойте, постойте… Пошлите сейчасъ за учителемъ, скажите, что я пріѣхалъ, и просите его сюда, — прибавилъ Самоплясовъ. — Удивительно, что онъ не идетъ до сихъ поръ.
— Вчера справлялся о тебѣ. Вчера справлялся, когда ты пріѣдешь. Сейчасъ Феня сбѣгаетъ за нимъ.
— Ну, съ Богомъ, съ Богомъ…
Тетка вышла изъ комнаты.
II
Черезъ полчаса учитель сельской школы Арсеній Пантелеевичъ Мишукъ вбѣжалъ къ Самоплясову и радостно воскликнулъ:
— Капитоша! Другъ! Какъ это я тебя прозѣвалъ! А вѣдь я тебя встрѣтить хотѣлъ и караулилъ.
— Здравствуй, Арсентій Пантелеичъ! — радостно сказалъ Самоплясовъ, вставая.
Два пріятеля расцѣловались. Учитель отступилъ шага на два отъ Самоплясова и, въ упоръ смотря на него, заговорилъ:
— Покажись-ка, покажись-ка… Что это ты какъ-будто какой-то особенный, на французскій манеръ сталъ? И бородка другого покроя, и прическа не та, что была прежде…
— Есть тотъ грѣхъ, пообкарнался маленько по новомодному, — сознался Самоплясовъ. — Ну, да что тутъ! Была-бы душа на прежній фасонъ, — прибавилъ онъ. — Присаживайся! Хвати чаю съ коньячишкомъ. Впрочемъ, сначала познакомься. Мой адьютантъ и чиновникъ по особымъ порученіямъ…
— По имени, по имени… — перебилъ его Холмогоровъ, не поднимаясь съ мѣста и сидя, развалясь, въ креслѣ. — По имени и по отчеству. Я тебя старше вдвое, а потому долженъ быть уважаемъ. Нечего прозвища-то придумывать.
— Да погоди. Чего-жъ ты перебиваешь! Я еще не договорилъ. Аристархъ Васильичъ Холмогоровъ. Баринъ, знакомься съ учителемъ! — крикнулъ Самоплясовъ, видя, что Холмогоровъ сидитъ, не шевелясь и попыхиваетъ сигарой.
Холмогоровъ, не поднимаясь, неохотно протянулъ учителю два пальца.
Учитель назвалъ себя и сѣлъ, продолжая смотрѣть на Самоплясова.
— Совсѣмъ ты на французскій манеръ преобразился, — снова началъ онъ. — И костюмъ этотъ… и галстукъ красный…
— Такъ портной одѣлъ, — отвѣчалъ Самоплясовъ. — Пиджакъ, какъ пиджакъ… Сѣренькій, для путешествій… Въ вагонѣ перваго класса ѣхали, такъ нельзя-же въ чумазой одежѣ…
— Ахъ, даже ужъ и перваго класса? Такъ… А когда-то я тебя въ третьемъ провожалъ.
— Позвольте, господинъ учитель… — вмѣшался въ разговоръ Холмогоровъ. — То было прежде, а это теперь. Нельзя-же ему теперь сквалыжничать, если онъ послѣ смерти отца до полумилліона состоянія получилъ.
— Ну, ужъ ты наскажешь! — махнулъ ему рукой Самоплясовъ.
— Да конечно-же… А то меньше, что-ли! Домъ каменный въ Петербургѣ, извозчичій дворъ… Если по шестисотъ считать закладку… Пятьдесятъ закладокъ… Да лошади…
— Брось…
— Нечего бросать… Вѣдь у тебя въ Петербургѣ подъ посланниковъ экипажи-то отпускаютъ. Да въ процентныхъ бумагахъ ты получилъ… Вотъ и смотри на тебя, на извозчичьяго сына!..
— Коньячку? — предложилъ Самоплясовъ учителю. — Выпьемъ коньячку-то гольемъ на радостномъ свиданіи. Коньякъ финь-шампань… дорогой…
— Не могу… Перепилъ… — отстранилъ учитель бутылку.
— Врешь! Перепелъ птица, а ты учитель, — не отставалъ Самоплясовъ.
— Нѣтъ, въ самомъ дѣлѣ, три дня пили, и я только что отдышался. Не могу… Претитъ. Надо пообождать… — отказывался учитель. — Тутъ у насъ свадьба была — ну, три дня и бражничали.
— Чья свадьба?
— Лавочникъ Глазастовъ дочь выдавалъ.
Лейкин, Николай Александрович — русский писатель и журналист. Родился в купеческой семье. Учился в Петербургском немецком реформатском училище. Печататься начал в 1860 году. Сотрудничал в журналах «Библиотека для чтения», «Современник», «Отечественные записки», «Искра».Юмористическое описание поездки супругов Николая Ивановича и Глафиры Семеновны Ивановых, в Париж и обратно.
Лейкин, Николай Александрович — русский писатель и журналист. Родился в купеческой семье. Учился в Петербургском немецком реформатском училище. Печататься начал в 1860 году. Сотрудничал в журналах «Библиотека для чтения», «Современник», «Отечественные записки», «Искра».Глафира Семеновна и Николай Иванович Ивановы — уже бывалые путешественники. Не без приключений посетив парижскую выставку, они потянулись в Италию: на папу римскую посмотреть и на огнедышащую гору Везувий подняться (еще не зная, что по дороге их подстерегает казино в Монте-Карло!)
Лейкин, Николай Александрович — русский писатель и журналист. Родился в купеческой семье. Учился в Петербургском немецком реформатском училище. Печататься начал в 1860 году. Сотрудничал в журналах «Библиотека для чтения», «Современник», «Отечественные записки», «Искра».В книгу вошли избранные произведения одного из крупнейших русских юмористов второй половины прошлого столетия Николая Александровича Лейкина, взятые из сборников: «Наши забавники», «Саврасы без узды», «Шуты гороховые», «Сцены из купеческого быта» и другие.В рассказах Лейкина получила отражение та самая «толстозадая» Россия, которая наиболее ярко представляет «век минувший» — оголтелую погоню за наживой и полную животность интересов, сверхъестественное невежество и изворотливое плутовство, освящаемые в конечном счете, буржуазными «началами начал».
Лейкин, Николай Александрович — русский писатель и журналист. Родился в купеческой семье. Учился в Петербургском немецком реформатском училище. Печататься начал в 1860 году. Сотрудничал в журналах «Библиотека для чтения», «Современник», «Отечественные записки», «Искра».В книгу вошли избранные произведения одного из крупнейших русских юмористов второй половины прошлого столетия Николая Александровича Лейкина, взятые из сборников: «Наши забавники», «Саврасы без узды», «Шуты гороховые», «Сцены из купеческого быта» и другие.В рассказах Лейкина получила отражение та самая «толстозадая» Россия, которая наиболее ярко представляет «век минувший» — оголтелую погоню за наживой и полную животность интересов, сверхъестественное невежество и изворотливое плутовство, освящаемые в конечном счете, буржуазными «началами начал».
Лейкин, Николай Александрович — русский писатель и журналист. Родился в купеческой семье. Учился в Петербургском немецком реформатском училище. Печататься начал в 1860 году. Сотрудничал в журналах «Библиотека для чтения», «Современник», «Отечественные записки», «Искра».В рассказах Лейкина получила отражение та самая «толстозадая» Россия, которая наиболее ярко представляет «век минувший» — оголтелую погоню за наживой и полную животность интересов, сверхъестественное невежество и изворотливое плутовство, освящаемые в конечном счете, буржуазными «началами начал».
Лейкин, Николай Александрович (7(19).XII.1841, Петербург, — 6(19).I.1906, там же) — русский писатель и журналист. Родился в купеческой семье. Учился в Петербургском немецком реформатском училище. Печататься начал в 1860 году. Сотрудничал в журналах «Библиотека для чтения», «Современник», «Отечественные записки», «Искра».В антологию вошли произведения русских писателей, классиков и ныне полузабытых: Ф. М. Достоевского, Н. С. Лескова, К. К. Случевского, В. И. Немировича-Данченко, М. А. Кузмина, И. С. Шмелева, В. В. Набокова и многих других.
А. И. Эртель (1885–1908) — русский писатель-демократ, просветитель. В его лучшем романе «Гарденины» дана широкая картина жизни России восьмидесятых годов XIX века, показана смена крепостнической общественной формации капиталистическим укладом жизни, ломка нравственно-психологического мира людей переходной эпохи. «Неподражаемое, не встречаемое нигде достоинство этого романа, это удивительный по верности, красоте, разнообразию и силе народный язык. Такого языка не найдешь ни у новых, ни у старых писателей». Лев Толстой, 1908. «„Гарденины“ — один из лучших русских романов, написанных после эпохи великих романистов» Д.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга впервые за долгие годы знакомит широкий круг читателей с изящной и нашумевшей в свое время научно-фантастической мистификацией В. Ф. Одоевского «Зефироты» (1861), а также дополнительными материалами. В сопроводительной статье прослеживается история и отголоски мистификации Одоевского, которая рассматривается в связи с литературным и событийным контекстом эпохи.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге представлено весьма актуальное во времена пандемии произведение популярного в народе писателя и корреспондента Пушкина А. А. Орлова (1790/91-1840) «Встреча чумы с холерою, или Внезапное уничтожение замыслов человеческих», впервые увидевшее свет в 1830 г.