Простым канцелярским шилом - [23]

К его глубочайшему удовлетворению, самоуверенность Вуда начала таять на глазах.

— Сэр, не могли бы вы… говорить чуть потише? — пробормотал он. — Видите ли, нам здесь не место, и… и…

Петигрю не имел ни малейшего желания помогать ему, а Веселая Вдова, похоже, была просто не в состоянии членораздельно изъясняться. Помощь неожиданно пришла совсем с другой стороны.

— Боюсь, мы все оказались в довольно затруднительном положении, произнес тихий вежливый голос, и из соседней двери вышел Эдельман. — Старина, надеюсь, вы не будете возражать, если для начала мы все пройдем в ваш кабинет? Здесь не стоит разводить дискуссию.

Петигрю был категорически против того, чтобы Эдельман называл его «стариной», однако позволил всем троим вторгнуться в свой кабинет. Перехватывая инициативу, он немедленно сел за стол, приосанился и окинул нарушителей строгим взглядом. Эдельман, вкрадчиво улыбнувшись, сказал:

— Как ни странно, но я полагаю, настал момент, выражаясь языком классики, выложить карты на стол.

Подчеркнуть всю глупость подобного замечания, по мнению Петигрю, лучше всего было бы, оставив его без ответа. Что он и сделал: продолжал молчать, ожидая, когда Эдельман снова заговорит.

И тот не заставил себя долго ждать:

— Вообще-то действительно сложилась несколько необычная ситуация. Дело в том, что Вуд пытался провести некий маленький эксперимент, в который оказались вовлеченными и мы с миссис Хопкинсон, решив, как бы это поточнее определить…

— Спрятать голову в песок, — по-прежнему хихикая, пришла ему на помощь Веселая Вдова.

— Э-э… да, полагаю, это образное выражение в каком-то смысле правильно отражает положение. Несмотря на его явную нелепость, Вуд, само собой, не хотел, чтобы его заметили при совершении действия, которое наверняка было бы истолковано превратно, и…

Петигрю начал терять терпение:

— Если вы хотите сказать, что ему не хотелось бы, чтобы кто-нибудь заметил, как он подсматривает в замочную скважину, то этому я вполне готов поверить, но было бы куда лучше, если бы вы потрудились не изъясняться загадками, даже самыми образными, а сказать, что, собственно, вам здесь было нужно.

— Нужно? Нам было здесь нужно? — снова вмешалась миссис Хопкинсон. — Вы что, до сих пор ничего не поняли? Ну и дела! Мы репетировали здесь наш потрясающий, восхитительный, детективный сюжет!

Петигрю, не скрывая изумления, медленно переводил взгляд с одного лица на другое.

— Ладно, поскольку главным виновником всего этого стал именно я, то, наверное, пора мне все вам объяснить, — сказал Вуд. — Понимаете, человеку, который не является писателем, трудно правильно понять и воспринять все это, но должен заметить, что лично я всегда стараюсь максимально точно отражать фактическую сторону любого из моих сюжетов. Дело в том, что я принадлежу к так называемой школе реалистического детектива. Если хотите, можете обвинить меня в недостатке воображения. Так это или нет, не важно: главное в том, что я просто не могу писать ни о каком явлении или месте до тех пор, пока не увижу его собственными глазами. Мои произведения в обязательном порядке требуют фактической основы, в силу чего я, увы, нередко оказываюсь в довольно необычных ситуациях. Возможно, вам будет легче понять мое поведение, если я скажу, что в процессе сбора фактического материала для книги «Смерть на Бейкерлу» меня дважды арестовывали за попытки бесплатно проехать в лондонском метро и…

— Прошу меня простить за вмешательство, — перебила его миссис Хопкинсон, — но, если я сейчас же не убегу, Джудит меня застукает. Для мистера Эдельмана все это не имеет ровно никакого значения — он сам себе хозяин, а с людьми маленькими, вроде меня, особенно не церемонятся. Джудит думает, что я сейчас там, — Веселая Вдова выразительно кивнула в сторону женского туалета, — но нельзя же проводить там половину рабочего дня! Всего хорошего, мистер Петигрю, надеюсь, вы будете «хорошим мальчиком» и не станете портить нам жизнь.

— Давайте-ка расставим все по своим местам, — заявил Петигрю после того, как она ушла. — Не вижу, какое мне, собственно, до всего этого дело, но, раз уж вы начали объяснять, дойдем до логического конца. Насколько мне удалось понять, Вуд, вы изучаете возможности этой части здания в качестве сцены для некоего криминального сюжета?

— Именно так, — подтвердил Вуд. — Возможно, вы помните, как во время первого обсуждения этой идеи именно вы высказали предположение, что лучшего места для преступления, чем библиотека, просто не найти. Лично я побывал там только один раз, поэтому мне, естественно, очень хотелось снова увидеть это место. Осмотреть его, так сказать, свежим взглядом.

— Кроме того, в целях большей достоверности сюжета автору было крайне важно точно знать, какую именно часть комнаты можно увидеть через замочную скважину, — добавил Эдельман.

— Вот-вот! Причем нам надо было проделать все это в реальных условиях. Меня очень волновала проблема, каким конкретно образом моему убийце удастся никем не замеченным добраться до библиотеки, что требовало детального изучения на месте.

— Нам также очень хотелось узнать, кто и в какое время дня появляется в этом коридоре, как можно подробнее изучить маршруты посыльных, ну и так далее и тому подобное, — сказал Эдельман и, помолчав, добавил: — Даже попробовать выяснить наиболее вероятное время, когда старший инспектор бывает там один…