Простые вещи - [22]

А когда поехал, вспомнил о Вере и поморщился. Он совсем было настроился набросать вчерне повестушку, а потом отправиться к матери. Но когда у тебя за стеной шаркает неприятный человек, никакая работа не спорится, это проверено сотни раз. Значит, и пытаться не стоит… А если сразу в Тверь махнуть? Одному? Тогда по возвращении снова Веру встретишь, и никакой повестушки. А если с собой забрать, дорогой изнервничаешься. Вот ведь зловредная баба — все испортила, ухитрилась! Александр Павлович покрутил головой, ища выхода из глупейшего положения. И, подумать только, нашел! Кто, спрашивается, сказал, что в Тверь нужно ехать на машине? На поезде туда нужно ехать, только на поезде. Купить билеты в разные вагоны, и привет — разъехались! На душе у Сани посветлело — близкая разлука, к тому же такая изящная, элегантная, примирила его даже с горечью встречи. Он специально заехал на вокзал, записал расписание поездов на Тверь, узнал стоимость билетов. Веру он выдворит из дома в ближайшие дни. А собственно, почему он-то должен с ней ехать? Он ей купит билет, она уедет, он останется. Новый вариант обрадовал его еще больше. Лучшего и пожелать нельзя. Саня сразу станет хозяином у себя в доме и сможет сам распоряжаться своим временем. Захочет — поедет в Тверь, не захочет — не поедет и сможет спокойно писать, если ему будет работаться. Замечательно. Но оказалось, нет пределов совершенству. Ему в голову закралась следующая, еще более счастливая мысль.

«А что, если она сама уехала?» — подумал он.

Мысль о том, что за эту неделю Вера могла уехать, воодушевила Александра Павловича до крайности, он даже увеличил скорость, желая поскорее проверить, верна ли его догадка. Гнал, но думал уже не о Вере, а о своей повести — какой у него получится герой: Гад Гадыч, равнодушный эгоист, который сломал человеческую жизнь, как игрушку? Или человек искренний, любящий, но раб предрассудков своего времени? Гады ему не удавались. Ведь для того, чтобы написать, нужно понять человека. А если поймешь, не такой уж получается гад… Думал, думал и сам не заметил, как к дому подъехал.

Интуиция между тем подвела — во дворе стояли легковушка и мотоцикл. Удивительно!

— Хорошо хоть не милицейский, — скептически улыбнулся Саня и поздравил себя с тем, что ключ от гаража у него в кармане, а то хозяину и приткнуться было бы некуда. Интересно, каких гостей назвала без него эта особа? Видно, лихих, если на мотоциклах гоняют. А может, съезжать собралась? Вещички увозит? Но приехала вроде с одной только сумкой… В общем, Саня опять напрягся, приготовившись к любым неожиданностям. Зловредная баба! У него уже и угла не осталось, не дом, а вражеский стан.

Александр Павлович вошел, громко хлопнув дверью, предупреждая, что хозяин вернулся. И тотчас же в ответ отворилась дверь кухни, и в прихожей появился вальяжный красавец Сева, сгреб Саню в объятия и расцеловал.

— А я к тебе, друже, с целой компанией, — объявил он. — Всем в Посад по разным причинам понадобилось, вот и прикатили. Веруня меня чайком поит, пойдем вместе попьем, а потом кое о чем потолкуем.

У Сани отлегло от сердца. Севе он обрадовался от души, да и компании тоже — сейчас самое время расслабиться и посидеть с хорошими людьми за столом.

— Мы можем чего-нибудь и покрепче, — сказал он.

— Можем, — согласился Сева. — Да ты проходи, садись, не стесняйся. — Они оба уже вошли на кухню, и Сева обвел широким жестом накрытый стол с бутылками и закусками. — Ты же знаешь, какой я гостеприимный.

Саня-хозяин рассмеялся.

— Сейчас руки помою и окажу вам честь, — пообещал он.

Помыл и сел за стол.

— А где же остальная компания? — спросил он.

— Разбежались по делам, — объяснил Сева, — скоро обратно потянутся. Мы ведь тут со вчерашнего вечера.

Теперь Саня заметил, что в бутылках не так много чего осталось, впрочем, вполне достаточно, чтобы им с Севой выпить за встречу.

— Не в обиде, что переночевали? Тебя не было, мобильник отключен, а места полно.

— Да нет, какие обиды? А что за компания?

— Своя братия-художники. Один паренек кресты и пояса батюшкам привез, заказ исполнил, другой насчет иконописи посоветоваться надумал. А третьему еще чего-то понадобилось, я не очень вникал что. Сейчас придут, познакомишься. Хорошие ребята.

— А кто из вас на мотоцикле гоняет? Может, ты? Тогда пить не будем.

— Я в молодости гонял. Теперь Вадик, мой ученик, книжный график. Лихой парнище, познакомишься — оценишь. Такую круговерть завертел, она тебя тоже касается, сейчас все расскажу подробно.

Вера быстренько допила чай, подошла с чашкой к раковине, помыла ее и направилась к двери.

— Ты куда это? — удивился Сева и даже руку протянул, пытаясь ее удержать.

— Вам же поговорить надо, — отозвалась Вера и закрыла за собой дверь.

— Верно, надо, — признал Сева. — Но сначала опрокинем по стопочке.

Опрокинули, к взаимному удовольствию, и Сева сказал:

— У меня к тебе, Сатура, деловитейшее предложение. Вникни — ты едешь с нами в Париж и пишешь оттуда корреспонденции в свою газету. Что скажешь? Подходит?

Саня от неожиданности дара речи лишился. Он знал, что Сева на чудеса мастер, но Париж! Уж не ослышался ли?