Пространства, времена, симметрии - [41]

В следующие годы, когда наша младшая дочь Юля была маленькой, мы проводили лето на даче под Москвой, только летом 1953 г. съездили с женой на две недели в Ленинград.

Январские каникулы я обычно проводил в Москве.

В январе 1952 г., в Москве проходила экономическая дискуссия, жена Григория Давыдова, театральный критик, которая была в то время в Москве, пригласила меня в театр и познакомила там с другом своего мужа, экономистом Алексеем Матвеевичем Румянцевым. В то время он был доцентом одного из украинских вузов. Сразу же после экономической дискуссии его избрали академиком Академии наук СССР и назначили директором одного из московских академических институтов. Причина такого быстрого научного роста была ясна из то, что после дискуссии Румянцев часто выступал с докладами о сформулированных во время этой дискуссии "основном законе социализма" и "основном законе капитализма". Эти "законы", приписываемые Сталину, по-видимому, были придуманы Румянцевым, и так понравились Сталину, что он поднял их автора на недосягаемую высоту.

В настоящее время над этими "законами" смеются, так как "максимальное удовлетворение потребностей человека" характерно в большей степени для капитализма чем для социализма, а "постоянное снижение жизненного уровня населения из-за милитаризации страны" характерно в большей степени для социализма, чем для капитализма.

Летом 1954 г. я присутствовал в Москве на защите докторской диссертации К.А.Рыбникова на тему "Математические рукописи Маркса". Рыбников был аспирантом С.А Яновской по истории математики, а в начале 50-х годов он работал в упоминавшемся мной научном учреждении при ЦК партии и имел доступ к фотокопиям математических рукописей Маркса, которые хранились в Институте Маркса-Энгельса-Ленина. К.А.Рыбников вместе с С.А.Яновской изучали эти фотокопии. Математические рукописи Маркса в основном представляли собой его конспекты учебников математического анализа, опубликованных в первой половине XIX века. После защиты диссертации Рыбников стал профессором Мехмата и членом парткома МГУ. Он ликвидировал кафедру Истории математики, которой заведовала С.А.Яновская, создал вместо этой кафедры Кабинет истории и методологии математики и маханики и возглавил его. С.А. Яновская перешла на кафедру Математической логики. Так ученик "отблагодарил" своего учителя.

В том же 1954 г. я получил приглашение заведовать кафедрой математики Педагогического института в Загорске в 60 км. от Москвы. Этот институт, находящийся в здании Московской духовной академии в Троице- Сергиевской лавре, был под угрозой закрытия и остро нуждался в профессоре - заведующем кафедрой математики. Я съездил в Загорск и договорился о работе с ректором и проректом института.

Казань

В Казань, город, где Лобачевский создал неевклидову геометрию, я впервые попал в 1952 году, когда там отмечалось 125-летие открытия Лобачевского.

Заведующий кафедрой геометрии А.П.Норден познакомил меня с ректором Казанского университета астрономом Дмитрием Яковлевичем Мартыновым, геометрами Борисом Лукичем Лаптевым, Александром Петровичем Широковым и другими геометрами. Он показал мне Казанский Кремль и могилу Н.И.Лобачевского на Арском кладбище.

Я познакомился также с Главным редактором издательства физико- математической литературы и одним из редакторов ИМИ Георгием Федоровичем Рыбкиным.

На конференции я сделал доклад о своих работах, который был напечатан в сборнике трудов конференции.

В 1954 г. я летал в Казань вместе с М.А.Джавадовым на конференцию, посвященную 150-летию Казанского университета. Там Джавадов сделал доклад по теме своей диссертации и договорился о ее защите.

А.П.Широков прислал мне много материалов об учебе и работе А.П. Котельникова в Казани, которые я использовал в статье о Котельникове в ИМИ и в книге, написанной мной совместно с Б.Л.Лаптевым и с киевскими механиками Т.В.Путятой и Б.Н.Фрадлиным. Книга вышла в 1968 г.

Впоследствии Б.Л.Лаптев и А.П.Широков защитили докторские диссертации и стали профессорами. В течение многих лет Б.Л.Лаптев был директором Научно-исследовательского института математики и механики им. Н.Г.Чеботарева в Казани, а А.П.Широков возглавлял кафедру геометрии Казанского университета.

Залман Алтерович Скопец

На обеих конференциях в Казани я встречал Залмана Алтеровича Скопеца, заведующего кафедрой геометрии Ярославского пединститута. Меня незадолго до этого познакомил с ним в Москве П.К.Рашевский. После встречи в Казани мы со Скопецом подружились.

З.А.Скопец родился в 1917 г. в местечке Краславе в той части Витебской губернии, которая впоследствии вошла в состав Латвии. Скопец окончил математический факультет Рижского университета. Он рассказывал мне, что лекции по геометрии в этом университете читали западно­европейские профессора на немецком и французском языках. Скопец знал русский язык и читал "Проективную геометрию"Н.А.Глаголева. После окончания университета Скопец служил в латвийской армии и был демобилизован после присоединения Латвии к СССР.

Когда началась война и немцы приближались к Риге, Скопец бежал без документов вглубь СССР и остановился в одном селе Ярославской области, где стал преподавать математику в школе. Он рассказывал, что школьники не могли выговорить его имени и отчества, и называли его "Залп Артиллерич". Коллеги посоветовали ему выбрать более привычное для окружающих имя и отчество, и его стали называть "Захар Александрович".