Пространства, времена, симметрии - [12]
Светлана окончила исторический факультет Московского университета, защитила кандидатскую диссертацию, была женой выпускника нашей школы Григория Морозова, который впоследствии стал ученым-международником. Светлана имела от него сына. Сталин несмотря на это развел ее с Морозовым и выдал ее за сына члена Полетбюро ЦКВКП(б) Юрия Жданова от которого она имела дочь.
После смерти Сталина Светлана вышла замуж за индийского коммуниста, который вскоре умер, и эмигрировала из СССР.
В 1937 г. после того, как Толстов сообщил одной из учениц темы выпускных сочинений, разразился скандал и Толстов был уволен из школы. В 1939 г., после ареста мужа Грозы, авиационного генерала, ее тоже уволили.
Среди учеников школы было много таких, родители которых в 19371939 гг. были арестованы. Этих детей переводили в новую школу в соседнем Дегтярном переулке, и в 25-ой школе в каждом классе оставались две группы.
В начале войны в здание школы попала бомба. При ремонте здание надстроили - из 3-х этажного сделали 5-и этажным. Во время войны школа стала школой для девочек.
Днем встречи выпускников шлочы был назначен Международный женский день - 8 марта.
В нашей школе было много хороших учителей. Особо сильное влияние на меня оказала учительница литературы Анна Алексеевна Яснопольская, которая замечательно читала нам стихи поэтов "Серебряного века русской литературы"
"Так окрыленно, так напевно Читает Анна Алексевна" - говорили про нее.
Очень интересно вел уроки политэкономии Матвей Яковлевич Жибков. Я и многие другие ребята приходили к нему консультироваться, будучи уже студентами. М.Я. Жибков погиб на войне.
Мы многим обязаны Ольге Симоновне Половчанской. До сих пор помним немецкие стихи и биографии Гете, Шиллера и Гейне, которые мы заучивали наизусть.
Учитель физкультуры Ефим Михайлович Новиков особое внимание на уроках уделял ребятам "неспортивным", таким как я. Он заставлял нас стараться и отмечал наши малейшие успехи, и в четверти я получал отметку 4 и очень этому радовался.
В 1936 г. в школу был приглашен замечательный математик Юлий Осипович Гурвиц, автор учебника по которому я учился. Гурвиц стал преемником Толстого на посту завуча школы.
В 1997 г. американский историк Ларри Холмс, который изучал историю образования в Советском Союзе, опубликовал книгу о 25 школе под названием "Сталинская Школа" и подарил мне и моей жене, которая также училась в этой школе, экземпляр своей книги.
В нашем классе учились внучки двух известных писателей Глеба Успенского - Елена и Семена Юшкевича- Сусанна, и дочери писателей - Нина Зозуля и Вика Бройде, дочь и племянница братьев-композиторов Наташа Крейн. О моих ближайших друзьях Володе Некриче, Стасе Людкевиче и Борисе Заходере я расскажу более подробно ниже.
В параллельной группе учился сын писателя Огнева Сева Розанов. Там же учился Борис Моралев, который в 1960 г., когда я приезжал в Ашхабад, был вторым секретарем ЦК КП Туркменистана. В той же группе учился Костя Мухин - руководитель школьной бригады Маяковского. Эта бригада устраивала походы в Политехнический музей на вечера, посвященные поэту. В другой параллельной группе учились Даня Проэктор, будущий доктор военных наук, автор книги "Агрессия и катастрофа" и Ваня Соловьев, бас нашего замечательного школьного хора мальчиков.
Моложе нас на год учились будущие профессор биологии Ольга Сазонова, артист Валерий Токарев и скульптор Володя Цигаль, автор памятника Мусе Джалилю в Казани.
На два года моложе меня учились моя будущая жена Люси Давыдова, будущий академик математик Лев Овсянников, будущие профессора метеоролог Борис Гинзбург, математик Анатолий Ермаков-Мышкис, историк Александр Некрич, специалист по классической филологии Виктор Ярхо, а также адвокат-правозащитник Дина Каминская и писательница Юдифь Капусто.
В трех старших классах детей высокого начальства не было.
Из младших ребят я хорошо помню Сережу Геца, (Сергея Львова), автора многих пьес и Сережу Войта - выпускника Мехмата, крупного океанолога.
Интернациональный сектор
Володя Некрич, сын журналиста-международника и Стась Людкевич, сын польского писателя, часто выступали с докладами на темы международной жизни, выпускали бюллетень, организовывали выставки. Я переписывался на языке эсперанто с людми из разных стран. Полученные мною письма и фотографии я давал на эти выставки и наши ребята их видели. Так в нашей школе появился "Интернациональный сектор". Когда я получил письмо из Марокко, мы сочинили совместную статью " Один день в Марокко", и вместе с переводом письма она была напечатана в "Вечерней Москве". Письма на эсперанто стали приходить в адрес школы.
В школу часто приезжали иностранные гости. Георгий Димитров, руководитель III Интернационала, стал почетным пионером нашей школы. Помню приезд в школу французского премьер-министра Эррио и польского посла Лукасевича, который беседовал со мной по-русски.
Володя Некрич окончил географический факультет Московского университета, в музее этого факультета я видел письма с фронта, написанные им незадолго до гибели.
Стась Людкевич учился на историческом факультете Московского университета. После ареста родителей его тоже арестовали и он провел несколько лет в лагерях ГУЛАГа. Я встретился с ним и с его матерью в 1965 г. в Варшаве, он был журналистом. Стась и его друг Стефан Кленович, который тоже учился в Москве и был школьным другом моей жены, подарили нам книгу о своих отцах, польских коммунистах, растрелянных в СССР в 1937 г.
Имя Юрия Полякова известно сегодня всем. Если любите читать, вы непременно читали его книги, если вы театрал — смотрели нашумевшие спектакли по его пьесам, если взыскуете справедливости — не могли пропустить его статей и выступлений на популярных ток-шоу, а если ищете развлечений или, напротив, предпочитаете диван перед телевизором — наверняка смотрели экранизации его повестей и романов.В этой книге впервые подробно рассказано о некоторых обстоятельствах его жизни и истории создания известных каждому произведений «Сто дней до приказа», «ЧП районного масштаба», «Парижская любовь Кости Гуманкова», «Апофегей», «Козленок в молоке», «Небо падших», «Замыслил я побег…», «Любовь в эпоху перемен» и др.Биография писателя — это прежде всего его книги.
Большую часть жизни А.С. Дзасохов был связан с внешнеполитической деятельностью, а точнее – с ее восточным направлением. Занимался Востоком и как практический политик, и как исследователь. Работая на международном направлении более пятидесяти лет, встречался, участвовал в беседах с первыми президентами, премьер-министрами и многими другими всемирно известными лидерами национально-освободительных движений. В 1986 году был назначен Чрезвычайным и полномочным послом СССР в Сирийской Республике. В 1988 году возвратился на работу в Осетию.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Скрижали Завета сообщают о многом. Не сообщают о том, что Исайя Берлин в Фонтанном дому имел беседу с Анной Андреевной. Также не сообщают: Сэлинджер был аутистом. Нам бы так – «прочь этот мир». И башмаком о трибуну Никита Сергеевич стукал не напрасно – ведь душа болит. Вот и дошли до главного – болит душа. Болеет, следовательно, вырастает душа. Не сказать метастазами, но через Еврейское слово, сказанное Найманом, питерским евреем, московским выкрестом, космополитом, чем не Скрижали этого времени. Иных не написано.
Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.